Информационное агентство
Очаг экспансии в центре Европы быстро разгорался. Однако, пытаясь его потушить, западные страны вместо ведра с водой вылили в очаг канистру бензина, отмечает журналист Серж Мхитарян
Невилл Чемберлен и Адольф Гитлер
Говоря о причинах Второй мировой войны, мы, безусловно, на передний план ставим гитлеровскую Германию как полноправного двигателя экспансии в Европе. Однако многие люди упускают то, что в политической среде обычно называют «подковерной игрой». Как правило об этих «играх» говорят не часто, а лишь вскользь, как о простой дипломатической формальности и бумажной волоките кабинетных министров. Как о чем-то само собой разумеющимся. Разберемся в данной статье, почему это не так, почему на это необходимо обращать внимание и почему политическая риторика в том числе стран запада по-сути подписала смертный приговор европейскому миру на десятилетие вперед.
Змеиный клубок из бесконечных переговоров и уступок — самая что ни на есть настоящая война. Ее солдаты — дипломаты, ее оружие — документы, ручки и чернила, ее театр боевых действий — просторные кабинеты переговоров. Неизменным остается лишь одно — страдают гражданские… Именно на почве этой войны зародилась гитлеровская Германия — могущественная милитаристская держава, тень которой в результате нависла над всей Европой и развязала новую, Вторую мировую войну.
Пункт №1. Ящик пандоры — Версальский мирный договор
Первая мировая война окончена победой стран Антанты и подписанием Версальского договора. Договор, призванный выжать их побежденной Германии все соки и в конечном итоги раздавить ее, сработал совсем в ином ключе. Версальский мир запустил настоящую цепную реакцию протестных движений и недовольств среди немецкого населения, тем самым подготовив почву для Ноябрьской революции, а позже и воцарения в стране крупнейшего националистического движения. Версальский договор станет одним из главных аргументов нацистской элиты для оправдания расовой политики и начала новой войны.
И это неудивительно, противоречивость и чрезмерную строгость договора отмечали даже члены Антанты. Во время оглашения текста, президент США Вудро Вильсон прошептал: «Если бы я был немцем, я бы наверное, никогда не подписал это».
Премьер-министр Британии Ллойд Джордж в «Документе из Фонтенбло» также заявил о возможных печальных последствиях Версальского мира, отмечая его крайнюю несправедливость. Его слова оказались пророческими: «Вы можете лишить Германию ее колоний, превратить ее армию в простые полицейские силы… Но если она почувствует, что с ней несправедливо обошлись при заключении мира 1919 года, она найдёт способ потребовать возмездия на голову своих завоевателей».
Удивительно, как его слова были отзеркалены в речи Адольфа Гитлера спустя почти два десятилетия: «Мы хотим покоя и равноправия, и не позволим кому-то забрать нашу честь! Всеми миру станет ясно, что с нами следует обходиться иначе, что им нас не расколоть, что они имеют дело с немецким народом!». Германия изначально рассчитывала на мирный договор «на равных», поэтому, ознакомившись с условиями документа, шокированы были все! 12 мая 1919 года в Германии впервые было созвано Национальное собрание, где, под гром аплодисментов, канцлер Шейдман сказал: «Какой руке хватит сил связать нас этими цепями?!».
Символично, что по завершению собрания вся ассамблея спела национальную песню Deutchland uber alles — «Германия превыше всего» — слова, которые спустя несколько лет станут частью гимна Третьего рейха. Ящик пандоры открылся…
Это было предзнамение грядущей бури, национал-социалистическое движение набирало обороты. Идея мести странам Антанты станет неотъемлемой частью выступлений фюрера и его окружения. Для Версальского договора будет даже выделен отдельный пункт в программе партии НСДАП: «Пункт №2 — Мы требуем равноправия для немецкого народа наравне с другими нациями и отмены положений Версальского и Сен-Жерменского мирных договоров».
Таким образом, недальновидные действия победителей лишь потревожили и без того беспокойный улий, выпустив на волю смертоносный рой. Представьте себе зверя, загнанного в угол, под действием ударившего в мозг адреналина и инстинктов вынужденного отчаянно прогрызать себе путь, уничтожая все на своем пути.
Искра Версальского договора коснулась кончика фитиля, ведущего к бочке пороха Второй мировой войны. Но что такое, этот фитиль, и из чего состоит? Состоит он из хитросплетений множества тонких нитей — дипломатии, политических встреч, несчитанного количества договоров и переговоров. Фитиль растянулся, немного-немало, на два десятилетия, с 1920-х по 1940-е года, и включил в себя ряд дипломатических событий, сыгравших ключевые роли в развязке крупнейшего военного столкновения в истории.
Пункт №2. Начало уступок. Аншлюс Австрии
И так, нам известно, что нацистская Германия развязала Вторую мировую войну. Но открытым остается вопрос, а кто развязал руки непосредственно Германии? Те самые руки, которые были не просто связаны, а заломлены за спину Версальским мирным договором. Обо всем по порядку.
Перспектива расширения нацистского милитаризма наметилась еще в 1935 году, когда совет Лиги Наций (далее ЛН) одобрил результаты голосования, по итогам которого крохотная Саарская область, ранее оккупированная Францией и Британией, присоединилась к Германии. Хотя за присоединение официально проголосовало абсолютное большинство голосовавших (более 90%), переход Саара стал первым гвоздем в крышке гроба Версальского договора. Итоги саарского плебисцита воодушевили нацистов и укрепили во мнении, что отныне можно пойти на риск открытых нарушений положений Версальского мира в вопросе вооружения Германии.
Слова Гитлера о мире и равноправии были всего лишь ширмой, за которой во всю ковались стрелы, наконечники которых уже начинали покалывать соседей. Говоря простым языком, готовилась экспансия. Гитлеровская Германия в начале 30-х годов осуществила подготовку к открытому отказу от Версальского договора и легализации всесторонней милитаризации.
Еще в 1933 году военные расходы Третьего рейха составляли 4% от всего бюджета, в 1938 году на них приходилось уже 50%. Для сравнения, военные расходы США, на сегодняшний день самые крупные, составляют около 4% от бюджета страны, исторический максимум пришелся на 1945 год — 45%. Уже к 1939 году в распоряжении имелось до 4500 вооруженных сил и войск СС, а к 1940 году их число выросло на 30%.
Интересно то, что за процессом милитаризации британцы наблюдали в первых рядах. Генерал Гейнц Гудериан в своих мемуарах о полевых танковых испытаниях 1937 года писал: «В последние дни маневров присутствовали и иностранные гости: Муссолини, итальянский маршал Бадольо, сэр Сирил Деверелл». Сэр Сирил Джон Деверелл, о котором говорит Гудериан, являлся британским военачальником, на тот момент в звании фельдмаршала.
Первой страной, ставшей жертвой экспансии, оказалась Австрия. Вопрос о слиянии двух государств стоял на первой линии повестки НСДАП и являлся одним из первых важных политических решений Гитлера. Однако на международной арене вопрос мало предавался огласке, оставаясь на уровне локальных обсуждений «шёпотом». Но тем не менее вопрос буквально витал в воздухе. Британский политик, лидер Палаты лордов Эдуард Вуд описывал аншлюс как нечто само собой разумеющееся и неотвратимое, сравнивая его со «слиянием находящихся рядом двух капель воды». А в феврале 1938 года британский премьер-министр Невилл Чемберлен вовсе прямо и без прикрас заявил: «Мы не должны обнадеживать малые слабые государства, обещая им защиту со стороны Лиги Наций и соответствующие шаги с нашей стороны, поскольку мы знаем, что ничего подобного нельзя будет предпринять».
Иронично то, что фактический член ЛН Австрия по-видимому имела для самой Лиги меньше значения, чем покинувшая Лигу в 1933 году Германия.
Слова Чемберлена Гитлер использовал в качестве главного средства принуждения австрийской власти посторониться со стороны несущегося на полной скорости немецкого эшелона. Гитлер, а за его спиной и вся Европа, как бы «тонко намекали»: на помощь Англии, Франции и Италии можно не рассчитывать.
Намек австрийскому канцлеру Курту Шушнигу был понятен четко. Своим заявлением от лица ЛН Чемберлен, можно сказать, перечеркнул все обязательства Британии перед Австрией. Мол, за конфликт она ответственности не несет, а значит, как говорится, и «ручки чистые». 12 марта 1938 года немецкие войска вошли в Австрию — уже в новую провинцию Третьего рейха.
Вместо устранения проблемы политика умиротворения лишь сглаживала симптомы. Националистическая болезнь Германии доходила до критической стадии, и грозила распространится на соседние страны. Несмотря на попытки Британии в лице Чемберлена закрыть глаза на проблему и усмирить зверя (вместо того, чтобы пристрелить) находились и те, кто видел в действиях ЛН угрозу будущему миру. Среди них был заместитель Чемберлена Герберт Моррис, который, кстати, называл министра «новичком в области иностранных дел».
Ниже представлен отрывок из стенограммы заседания Палаты Великобритании февраля 1938 года. На заседании Герберт Моррисон сказал следующее: «Разве вы не видите, что каждый раз, когда правительство пыталось мобилизовать коллективное мнение и экономическую мощь мира для поддержания порядка, вместо этого оно только усложняло задачу? Мы находимся в худшем положении, чем когда-либо. Сегодня это может быть Китай, в другой день — Испания, потом Австрия. Придет время, когда это будет Британия. Заявление Чемберлена об отказе Австрии в помощи означает, что он намерен разорвать договор, во всяком случае, в отношении санкций и коллективных действий против агрессора. Затем, разорвав договор, он понял, что зашел слишком далеко, и в качестве запоздалой мысли он решил собрать разорванные кусочки договора, склеить их и сложить в папку, чтобы они были официально зарегистрированы, но не подлежали действию. Это как если бы Англиканская церковь разорвала десять заповедей!».
Эндрю Макларен иронично ответил: «Она постоянно это делает».
Аншлюс сыграл важную роль в приближении новой мировой войны. Первая проба пера Гитлера прошла удачно, прощупав мягкую податливую почву ЛН, фюрер углядел перспективу продолжить расширение границ. Австрия так и не утолила голод немецкого зверя. Напротив, для него она была чем-то вроде капли крови, лишь усилившей его хищнический аппетит.
Мы можем проследить, как последовательная политика уступок ЛН буквально построила перед Гитлером лестницу, по которой он поднялся к мировой войне. Аншлюс Австрии стал первой ступенью этой лестницы. В геополитическом смысле Австрия являлась плацдармом Гитлера, трамплином его идеологии, с которого будет сделан его следующий шаг. Тень германского орла угрожающе нависла над Чехословакией…
Пункт № 3. Мюнхенский сговор и присоединение Чехословакии
Если топливо — это кровь войны, то сталь — её скелет. Армия гитлеровской Германии всегда славилась своей тяжелой боевой техникой. Самое большое орудие из когда-либо построенных — сверхтяжёлая железнодорожная артиллерия «Дора» — венец немецкой военной мысли. Танковые блицкриги, бронетехника, легендарный «Тигр». Достоинства немецкой армии можно перечислять долго. Конечно, для всего этого детища нужна не просто сталь. Много стали!
Присоединение Чехословакии со всеми её многочисленными военными инфраструктурами и залежами решило вопрос со сталью на годы вперед. Чехословакия была одним из ведущих мировых экспортеров оружия, а её хорошо вооруженная армия опиралась на мощные укрепления в Судетской области. Для справки, перед нападением на СССР почти четверть танковых дивизий вермахта была укомплектована танками чехословацкого производства: 16 дивизий из Германии и 5 дивизий из Чехословакии.
«Новичок в области иностранных дел» Чемберлен вновь вышел на фронт дипломатического поля боя. Но к сожалению для Чехословакии, на стороне Гитлера. Иронично, что в телеграмме Гитлеру Чемберлен сказал о переговорах «ради спасения всего мира», не зная, что сделал очередной шаг к практически его полному уничтожению. Надеясь удержать нацистское руководство от агрессии, Чемберлен заявил о решении Англии и Франции поддержать интересы Германии о присоединении Судетской области. Однако Гитлер был на шаг впереди. Переобувшись в воздухе, фюрер поставил новые требования — о разделе Чехословакии Польшей и Венгрией. Вполне расчетливо, учитывая дальнейшую перспективу захвата Польши.
С рук сошло и это. До Мюнхенских переговоров Чехословакия, кстати, не была допущена вообще! Она была своего рода блюдом, поданным на стол для Германии, Польши и Венгрии. Самый большой кусок этого блюда, конечно же, достался Гитлеру. Чехословацкую делегацию впустили в зал заседаний только после подписания договора. По сути роль делегации сводилась только к прочтению собственного смертного приговора.
Присоединив столь желанную Чехословакию, Гитлер исключить угрозу с тыла для ведения войны на Западе. Помимо всего прочего в распоряжение Германии попали значительные запасы оружия бывшей чехословацкой армии, позволившие оснастить 9 пехотных дивизий, и чешские военные заводы.
Итоги политики умиротворения
Очаг экспансии в центре Европы быстро разгорался. Однако, пытаясь его потушить, западные страны по ошибке вместо ведра с водой вылили в очаг канистру бензина. Расставим точки над i в вопросе действий Западных стран, и почему они стали одной из главных причин развязки Второй мировой войны.
Во время своего выступления в Берлинском спорт-паласе министр пропаганды Йозеф Геббельс сказал: «Как народ мы всегда были на высоте, когда нам была необходима решительная воля для преодоления опасности; сила характера, способная преодолеть любые препятствия; глубокая решимость для достижения нашей цели и железное сердце, способное выдержать любую внутреннюю и внешнюю битву!». Пытаясь усмирить нацистов, страны Запада по-сути воплотили эти слова в реальность.
«Сила характера», воплощенная в идеи создания объединенного немецкого рейха, была подкреплена аншлюсом Австрии, открывшим перспективу дальнейшему наращиванию экспансии и расширения империи. «Железное сердце» (как бы это метафорично не звучало) дала Чехословацкая металлургия — одна из самых передовых и продуктивных индустриальных точек континентальной Европы, отошедшая Гитлеру после Мюнхенского соглашения.
Но что же есть «глубокая решимость»? Что стало топливом смертоносной машины нацистской Германи? — Версальский мирный договор, по сути лишивший немцев всего. Германия должна была быть выброшена на задворки мировой истории. Однако случилось то, что предсказал Ллойд Джордж. «Лишенная всего, она потребует возмездия!». Спросите себя, что ощущает лишенный всего несчастный? Что ощущает зверь, загнанный в угол? Спросите это сотни раз и сотни человек, но ответ будет один — лишенному всего нечего терять.
Серж Мхитарян — журналист (Ереван, Российско-Армянский Университет), специально для ИА «Реалист»