Сирийский кризис, безусловно, имеет уже уникальный статус. Во многом по причине того, что Соединенные Штаты впервые с момента крушения биполярного мира оказались фактически неспособны доминировать в пуле своих союзников и партнёров. Однако, несмотря на то, что влияние Вашингтона на текущий конфликт существенным образом ограничено, оно слишком переоценено журналистами.
Основные бенефициары боевых действий на территории Сирии в лице Саудовской Аравии, Турции и Катара еще с первых дней конфликта распределили между собой зоны влияния и фактически отвели Соединенным Штатам роль «говорящего статиста с дубиной в руках». Объясняется это тем, что каналы материально-технического обеспечения «оппозиции» с первых дней контролировалось упомянутым выше «пулом инвесторов».
Эти же страны имели в Сирии развитую агентурную сеть, которая, к слову, и является единственным источником разведывательной информации для Соединенных Штатов. Также «пул инвесторов», в отличие от американцев, всегда имел тесные связи с многочисленными клановыми, племенными, религиозными и этническими группами в Сирии. Так, Турция с первых дней играла через туркоманов и северных «Братьев-мусульман» (организация, запрещенная на территории РФ), Саудовская Аравия через палестинцев, бедуинов и джихадистов центральной Сирии, Катар через шейхов северных провинций и «столичных мусульманских братьев».
Соединенные Штаты, не имея в Сирии ни своей резидентуры, ни крупной военно-политической силы среди оппозиции, ни каких-либо преимуществ перед остальными членами «антиасадовской коалиции» в контексте возможностей для материально-технического обеспечения боевиков, попросту остались в качестве «игрока второго плана».
Провалив все попытки сформировать на территории Сирии подконтрольную исключительно себе военно-политическую структуру в лице «Сирийской Свободной Армии», Соединенные Штаты встали перед непростым выбором:
либо минимизировать своё присутствие в Сирии, делегировав часть своих полномочий «пулу инвесторов»;
либо выделить еще несколько миллиардов долларов и предпринять попытку сформировать очередную боеспособную группировку под новым лейблом;
либо на определенных условиях войти в состав «пула инвесторов», члены которого к тому моменту полностью контролировали в Сирии чуть более 30 крупных террористических группировок, включая одиозную «Джабхат ан-Нусру» (организация, запрещенная на территории РФ).
Как широко известно, администрация Барака Обамы остановилась на третьем варианте. Необходимо отметить, что данное решение было принято «со скрипом», так как среди американских силовиков сама идея о поддержке родственных «Аль-Каиде» (организация, запрещенная на территории РФ) группировок никакого восторга не вызывала. Противились этому и приближенные к администрации аналитики, вполне справедливо отмечая, что реализация новой программы понесет за собой непоправимые издержки, а ожидаемого результата не даст.
Как показало время, американские аналитики оказались правы. Ставка на джихадистский элемент в Сирии не только не сыграла, но и привела к необратимым последствиям: по имиджу Вашингтона был нанесен весьма ощутимый удар, в сам проект впустую ушло как минимум 4,7 миллиарда долларов, а американские партнеры из «пула инвесторов» окончательно убедились в том, что Соединенные Штаты абсолютно недееспособны. Увенчалось это тем, что Турция и Саудовская Аравия неоднократно прибегали к откровенному шантажу Вашингтона, что зачастую оказывалось более чем оправданным.
Дав объективную оценку дальнейшим перспективам участия в текущем конфликте на стороне террористических группировок, администрация американского президента запустила в работу устаревший проект по формированию новой военно-политической силы в Сирии. В качестве такой силы выступили сирийские курды, которые действительно при определенных обстоятельствах могли бы принести Вашингтону существенный гешефт.
Несмотря на то, что Соединенные Штаты продолжают активную работу на данном направлении, при этом не отказавшись от поддержки террористических группировок, можно с определенной долей уверенности констатировать, что «курдский проект» постигнет та же судьба, что и все предыдущие начинания американцев. В предыдущих материалах мы подробно рассматривали перспективы американо-курдского проекта и позволим себе тезисно их повторить:
-сирийские курды совершенно неоднородны. Курдский народ – это мозаика из тысячи пазлов, в качестве которых выступают многочисленные политические, клановые и племенные группы. Говорить о неком единстве мнений среди них на предмет будущего Сирии, Роджавы и отношений с Соединенными Штатами не приходится;
-сирийские курды держат у себя на подкорке исключительно свои интересы, и боевые действия с исламистами за арабские населенные пункты во имя Соединенных Штатов в эти интересы не входят;
-боевые подразделения сирийских курдов являют собой парамилитаризированные воинские формирования партизанского типа, не имеющие в своем распоряжении ни механизированных подразделений, ни серьезной ствольной или реактивной артиллерии. Штабная культура отсутствует как таковая. К серьезным наступательным операциям они совершенно непригодны даже при массированной поддержке со стороны коалиционной авиации;
-сирийские курды широко известны своей «богатовекторностью». Они принимают помощь от всех, кто ее готов предложить, выдавая взамен пакет заведомо неисполнимых обещаний. В своей внешней политике оперируют тактическими, а не стратегическими величинами, «отдаваясь на откуп» тем, кто на текущий момент представляется для них наиболее перспективным. То есть говорить о вечном союзе курдов со Штатами совершенно некорректно.
Таким образом, на сегодняшний день Соединенные Штаты влияют на сирийский кризис через две условно союзные военно-политические группы – это сирийские курды и исламистская «оппозиция». Однако наличием ряда существенных проблем характеризуются не только перспективы курдов, но и исламистов, поддерживаемых американцами.
Во-первых, Вашингтон оказался не способен произвести размежевание так называемой оппозиции на «умеренных исламистов» и «террористов». В целом это было вполне предсказуемо, так как в северных провинциях Сирии умеренные исламисты представлены в штучном количестве, и каким-либо образом повлиять на общее положении дел они вряд ли способны. Попытки же произвести ребрендинг «Джебхат ан-Нусры» и вовсе привели к тому, что группировка оказалась на грани междоусобной войны.
Таким образом, вместо активной и точечной поддержки «умеренной оппозиции» в провинции Алеппо американцы вынуждены апеллировать на международных площадках к трагедии «мирного, бородатого и плохо вооруженного сирийского населения».
Во-вторых, представители единственной серьезной военно-политической силы на севере Сирии в лице крупных террористических группировок по понятным причинам не готовы идти на открытое сотрудничество с американцами. В качестве иллюстрации приведем относительно свежее сообщение о последней попытке американцев выступить единым фронтом с «умеренной оппозицией». В рамках совместной операции «Благородное копье» американские спецназовцы прибыли в граничащий с Турцией населенный пункт Аль-Рай для обучения одной из «умеренных повстанческих группировок» азам военного искусства. В итоге американские военные были вынуждены ретироваться под унизительные реплики своих верных союзников. Стоит отметить, что эвакуацию спецназовцев осуществляли турецкие военные, что выглядит особенно пикантно на фоне текущих американо-турецких отношений.
В-третьих, как уже было сказано выше, все «посреднические каналы» сотрудничества американцев с исламистами находятся под контролем «пула инвесторов», соответственно, интенсивность и масштабы поддержки со стороны Вашингтона напрямую зависят от текущих интересов Саудовской Аравии, Турции и Катара. Тут стоит отметить, что в самом «пуле инвесторов» торжественное единение взглядов на будущее Сирии отсутствует как таковое: это исключительно временный, ситуативный союз, объединенный лишь одним глобальным интересом – сменой руководства в Дамаске. Каждый из членов «пула» держит на подкорке сугубо свой гешефт.
Так, Саудовская Аравия ставит на откровенно джихадистский элемент, в то время как Турция и Катар работают через «Братьев-мусульман». Также для Эр-Рияда вопрос отстранения от власти Башара Асада по-прежнему остается принципиальным, чего уже нельзя сказать об Анкаре и Дохе, которые запустили процесс восстановления сотрудничества с Дамаском. Конфликт интересов наметился и в контексте «битвы за Алеппо»: Саудовская Аравия, представленная в данном случае аффилированными с «Джебхат ан-Нусрой» группировками, которым оказывается всевозможная материально-техническая поддержка через территорию Турции, кратно интенсифицировала поставки вооружения и новых рекрутов боевикам. В то же время Анкара, вероятно, имея определенные негласные договоренности с Москвой, свой основной резерв в лице «Ахрар аш-Шама» и союзных группировок отводит в приграничную «зону безопасности», где при поддержке турецкой армии продолжаются бои с курдами и боевиками ИГ (организация, запрещенная на территории РФ).
Таким образом, Соединенные Штаты лишены возможности «парить над хваткой», играя как за Саудовскую Аравию, так и за Турцию с Катаром. «Пул инвесторов» расползается на глазах, и позволим себе сделать предположение, что его судьба будет решена по итогам «битвы за Алеппо». Соответственно, американцам придется работать с какой-то одной стороной, то есть либо с Эр-Риядом, либо с Анкарой и Дохой. А учитывая весьма неоднозначные отношения американцев с турками и саудитами, целесообразность их ставки на исламистов и курдов остается под большим вопросом.