После прошедших суток такое впечатление, что тебя против твоей воли испачкали в чём-то липком и вонючем. Словно шёл ты по улице и вдруг увидел, как кого-то насмерть сбила машина. Ты, как нормальный человек, не стал кричать о том, что погибший каждое утро бросал с балкона в проходящий внизу поток автомобилей банки с дерьмом. Иногда больной выбегал из подъезда, резво вскакивал на бампер остановившейся на светофоре машины. И если видел, что за рулём женщина или пенсионер, то предлагал выйти из кабины и поговорить с ним по-мужски. Его брезгливо смывали дворниками и ехали дальше. А больной гражданин ещё два квартала бежал за машиной и плевался, и рвал на себе смирительную рубашку.
Особенно ненормального человека почему-то возбуждали похоронные катафалки, взрослые и детские. Тут психический окончательно терял над собой контроль. Он корчил рожи родственникам погибших, сочувственно смотревшим на него из салона. Он старательно пихал себе в рот два грязных пальца, чтобы успеть забрызгать своей блевотиной все колёса скорбных процессий. Вынимал из карманов заранее приготовленные засохшие остатки жизнедеятельности и кидал их в автобусы, стараясь попасть в открытые окна. И долго ещё кричал пожелания, чтобы эти похороны никогда не кончались.
И вот вчера прозвучало сообщение о его гибели. С похмелья он перепутал машину с инвалидом и многотонный «Камаз». У меня, как думаю, и не только у меня, эта новость не вызвала ни радости, не скорби. Просто облегчение, что тот, кому это положено, наконец-то прибрал к себе заблудшую душу, в погоне за славой и деньгами поменявшую местами добро и зло.
У меня не было злорадства, когда утром вся страница сайта Эха Москвы была впритирку улеплена лицемерными, как обычно, и гневными некрологами памяти внезапно ушедшего товарища, второпях написанными его «коллегами» по цеху. Отметились все, от Карины Орловой и Невзорова до обоих провокаторов Гудковых и прочих мерзопакостных созданий. Если собрать все крокодиловы слёзы, пролитые в этих постах, то Кремль утонул бы в море либеральных слёз. Комментарии, как обычно это делается в случае смерти приличного человека, были отключены. Комменты включают только когда падает русский самолёт или заживо сгорают русские дети. Чтобы те, кто читает это в Кремле, слышали праведный голос маленького ближневосточного народика и его бандеровских подпевал о том, до чего кровавый Путин довёл страну.
Теперь же, в связи с внезапным воскрешением безвременно усопшего, остаётся совершенно непонятным, куда девать все заготовленные в огромном количестве траурные таблички, венки, заказанные на день похорон столики в Жан-Жаке. Оторва Бабченко посмеялся в том числе и над своими многочисленными поклонниками. Они теперь неуклюже пишут в блогах и рассказывают в ютубе о том, что Кремль попал в безвыходную ситуацию. Нет, ребята — демократы, это вы попали в дурацкое положение со своими торопливыми митингами памяти Бабченко, очередной жертвы чекистов. А впрочем, вам не привыкать. И слова про божью росу тут, как никогда, уместны.
А нормальным людям придётся ещё немного потерпеть присутствие в этой жизни такого замечательного персонажа. Санитары всё равно однажды приходят за всеми. А вот какие это будут санитары, небесные, больничные или же санитары леса, жизнь покажет.