Сомнительные герои
Анализ школьных учебников истории постсоветских стран, проведенный в 2008 году в рамках проекта, посвященного исследованию восприятия истории XX в. национальными обществами 12 стран бывшего Советского Союза, показал, что за исключением Белоруссии и в меньшей степени Армении все страны, и в том числе Киргизия, пошли по пути преподавания подрастающему поколению националистической трактовки истории, в центре которой – миф о «заклятом враге». В его качестве традиционно выступает Россия, демонизация исторических взаимоотношений с которой, по мнению экспертов, выступает одним из самых действенных механизмов не только укрепления национальной идентичности постсоветских обществ, но и повышения их управляемости правящими элитами.
Проблема состоит в том, что образ «зловещей империи», созданный в учебниках истории Киргизстана без оглядки на особенности психологии школьного возраста, сиюминутно проецируется подростком на современную Россию. И уже спустя 5-10 лет, он, убежденный «патриот», с пеной у рта будет готов защищать (преимущественно в виртуальном информационном поле) свою страну от «агрессии» своего же стратегического партнера и союзника. Не замечая при этом, что враги нередко «пасутся» внутри страны, к примеру чиновники, намедни разграбившие Киргизский государственный исторический музей.
Сюжеты двух восстаний имперского периода – 1898 и 1916 г., одно за другим описанные в учебниках по истории Киргизстана XIX – начала XX вв., наиболее ярко характеризуют «имманентно присущую только России темную сторону ее сути». На протяжении 26 лет, вплоть до выхода нового поколения учебников по истории, порассуждать на эту тему предлагалось даже ученикам 5-х классов. Об «измученном колониальным режимом Российской империи кыргызском народе» и его спасителе Мадали-ишане – «человеке известном и уважаемом, совершившем хадж в Мекку», а 17 мая 1898 г.
направившем «вооруженных людей» в Андижан для нападения на военный гарнизон, можно было узнать со страниц учебника «Краткие рассказы по истории Кыргызстана» А. Доталиева[1]. Описанный пассаж сменяется рассказом о жестоком подавлении национально-освободительного восстания «властью русских!», «еще более ужесточившейся» после случившегося.
Учебник «История Кыргызстана (XIX в.)» для 8 класса, подготовленный Т. Омурбековым и Т. Чоротегиным, расширяя кругозор подросшей аудитории, вводит в композиционную структуру повествования эпизод о том, как мужественно сражались «под градом пуль» восставшие, в «ожесточенной схватке» с которыми «погибло более 20 царских солдат и офицеров».
Картина была бы полной, упомяни авторы фрагмент истории, предвосхитивший массовые аресты и казни, а именно – раннее утро 18 мая 1898 г., когда толпа численностью около 2 тыс. человек, возбужденных лозунгами джихада, внезапно ворвалась в лагерный барак местного русского батальона, убив спавших 22 солдат и 18 ранив.
Неоднозначной в историографии остается личность самого Мадали-ишана, без всякого основания героизированная учебниками по истории Киргизии. А вот что о нем в свое время писали представители главного управления Туркестанского края: «Магомет-Хальфа (Мадали-ишан. Настоящее имя Магомета Али Халиф Мухаммеда Сабыр Оглы. – Ред.) был фанатик в полном смысле этого слова и, конечно, ненавидел “проклятых кяфиров” – русских, завладевших мусульманской страной. В своих проповедях он разжигал в массе туземцев самый крайний фанатизм и ненависть к русским».
Примечателен еще тот факт, что на следствии ишан не жаловался ни на оскудение денежных средств, ни на обеднение народа, ни на притеснения русской власти, ни даже на эксплуатацию ею. Цель объявить священную войну (газават) и ниспровергнуть русское владычество, которое, по признанию самого ишана, характеризовалось «мягким характером», мотивировалась лишь «порчей» в составе империи туземных нравов, отступлениями от требований шариата и ослаблением семейных основ.
Профессор Ташкентского государственного института востоковедения А. Эркинов, предпринявший попытку изучить восприятие андижанского восстания современниками, утверждал, что большинство авторов того времени отзывались о Мадали-ишане весьма критично, так как «местное население в большинстве своем довольно быстро оценило преимущества российского подданства и обосновало средствами теологии возможность сосуществования мусульман и русских». Например, историк и поэт Таʼиб в стихах на персидском и арабском языках с особой неприязнью характеризовал «содеянный по безумству мятеж». Кузи Рахим Ходжа-ишан в стихотворении, написанном по случаю землетрясения в Андижане в 1902 г., сетовал, что некий ишан (имелся в виду Мадали-ишан) «опозорил свой народ». Дескать, «если бы мусульмане, не забывая Бога, служили бы царю, был бы мир и спокойствие». Все эти труды составили Цикл «Сатира на Дукчи ишана», состоящий из 20 стихов на узбекском языке общим объемом более 1500 строк.
О чем молчат учебники
В отличие от международного сообщества историков, признавших неготовность дать сегодня объективную оценку событиям 100-летней давности – Среднеазиатскому восстанию 1916 года, авторы школьных и университетских учебников, утвержденных Министерством образования и науки Киргизской Республики, давно за всех все решили: касательно и характера восстания, и его причин, и многого другого. Но не об этом речь, а о, мягко говоря, «недосказанности», которая зачастую красноречивее того, что сказано.
В 2013 году разгорелся скандал вокруг учебника по истории Киргизстана для 9 класса[2], изданного еще в 2004 году при прямом участии Фонда Сороса. Его автора Мурата Иманкулова обвинили в «призывах к явной межнациональной розни». Поводом для этого послужили многочисленные эпизоды учебника, повествовавшие о «карателях, отряженных для укрощения восставших, с лихвой использовавших данные им поручения», о «забитых палками, топорами и вилами», а после «раздавленных гружеными телегами» киргизах. Упреки своих оппонентов – «местных русских шовинистов» — Иманкулов парировал: «Все так и было. Историю не перепишешь».
По мнению председателя Русского объединительного союза соотечественников Александра Иванова, «русское население предстало в книге жестоким, кровожадным колонизатором». А между тем именно русские переселенцы – старики, женщины и дети (большинство местных русских мужчин воевали на фронтах Первой мировой войны) – первыми подверглись внезапному нападению. «23 августа здесь отпето 92 трупа, половина из них не узнана. Вся дорога от села Иваницкого до города покрыта трупами. Нет сил описывать страдания и мучения русских людей, погибла ¼ часть уезда. Детей киргизы разрывали, разбивали о камни, бросали с утесов. Невозможно описать страдания и мучения взятых в плен женщин» – гласят не упомянутые авторами учебников многочисленные хроники тех событий.
Как выяснили журналисты информационно-аналитического портала POLIT.KG, первоначально скандальный учебник был издан на киргизском языке, и, значит, в оригинале был рассчитан на мононациональную среду киргизской школы, а не русской, где за партой с «Бакытом» будет сидеть «Василий», представитель «недружелюбной нации», гипотетически – праправнук одного из тех самых «карателей». Этим и объяснялся акцент на трагических эпизодах истории киргизов.
«Однобокостью» грешат все без исключения школьные исторические опусы, уже 27 лет «смакующие исторические обиды» во имя, оказывается, укрепления государственности. Не случайно учебник М. Иманкулова, содержащий, согласно заключению НАН КР, «излишнюю эмоциональность и перехлесты», с 2016-2017 учебного года вновь оказался в списке рекомендованных министерством образования. Сместятся ли акценты в учебниках нового поколения – покажет время.
Исторический вектор
Русский язык и общая история, объективно являющиеся для России и Киргизии сближающим основанием, на деле используются как разобщающий фактор. В глазах более чем половины киргизстанцев Россия предстает зловещей империей, которая веками уничтожала, подавляла и эксплуатировала потомков великого Аттилы. Если Россия, русские, империя прилагали усилия для социально-экономического развития окраин, инвестировали ресурсы, прокладывали каналы и железные дороги, строили заводы и города, создавали театры и университеты, то по логике большей части коренного населения страны это лишний раз доказывает, что они эти окраины русифицировали и эксплуатировали в своих целях.
В формировании таких искаженных взглядов велика заслуга учебников истории: являясь далеко не единственным источником знаний о прошлом и далеко не единственным фактором, формирующим историческую память общества, именно они выделяются своей целенаправленностью в создании устойчивых образов. На инициативу российских коллег, предложивших разрабатывать учебники по истории Киргизстана совместными усилиями, киргизские специалисты возмутились. Дескать, «почему бы для начала не обратиться представителю российского посольства в Бишкеке к историкам Латвии, Литвы и Эстонии, чтобы именно они написали главу о секретном пакте Молотова–Риббентропа в российских учебниках, после которого СССР захватил территорию суверенных стран Прибалтики?».
Между тем с «историческими» союзниками Киргизия уже определилась: ими стали Азербайджан, Казахстан, Турция и Узбекистан, объединенные членством в Совете сотрудничества тюркоязычных государств, разработавшем совместно с Международной тюркской академией (TWESCO) школьный учебник «Общая история тюрков». Предмет планируется преподавать факультативно с начала будущего учебного года в средних школах всех стран-участниц. Заместитель генерального секретаря Тюркского совета Омер Коджаман сообщил, что на следующем этапе будут разработаны учебники по общетюркской географии и общетюркской литературе.
Кропотливо продвигая идею о «культурной общности», в выборе методов Турция себе не изменяет. Как и полтора столетия назад она твердо убеждена – глобальное соперничество государств в современном мире начинается со школьной скамьи. Есть над чем задуматься.