Помните, в «святые» девяностые из каждого утюга нам вбивали в подкорку мысли о том, что Запад есть рай земной, где все живут в просторных домах, получают достойные зарплаты и пенсии, ездят в отпуск на тёплые курорты, и прочая, и прочая?.. И что стоит только подождать и потерпеть, и в России построят точно такое же общество всеобщего капиталистического благоденствия? Особенно бил этот агитпроп по молодёжи: в юности же кажется, что вся жизнь впереди, и уж нам-то ничего не стоит дождаться светлого будущего, и зажить, как «белые люди».
Но тем не менее, по крайней мере, у меня и моего окружения, эта самая промывка мозгов давала далеко не стопроцентный результат, благодаря большой любознательности, толике здорового цинизма и неизбывному юношескому анархическому протесту против всего плохого. Прорывавшиеся сквозь завесу пропагандистской патоки, разнообразные мелкие, но пакостные факты, порой, напрочь разбивали всю благостную картину капиталистического благополучия. И думаю, именно эти факты во многом определили моё нынешнее брезгливо-скептическое отношение к «цивилизованному миру» и тем, кто нас туда тащит.
Сначала была копирастия. Как вы все помните, в далёкие доинтернетные времена музыка распространялась на кассетах.
Да, ещё раньше был винил, были бобины, были даже пластинки «на костях», но это уже из воспоминаний наших родителей. А у нас были кассеты, которые невозбранно давали друг другу переписать. Или можно было прийти на рынок, дать дядьке за прилавком денег и чистую кассету, и он тут же записывал на неё всё, что душе угодно. С лазерного диска, что считалось круто, ибо качество записи на слух не отличалось от студийного.
И вот как-то один мой весьма прошаренный друг, у которого отец периодически бывал за бугром, рассказал мне, что в этой самой загранице за переписывание кассет могут влепить большой штраф, а то и вовсе посадить. Для меня это был настоящий культурный шок! Вся открывшаяся мне западная концепция «интеллектуальной собственности» казалась мне лютейшим жлобством, недостойным нормальных человеческих отношений. Был я тогда ещё школьником, и не читал Маркса, и его афоризм про 300 процентов, за которые капитал пойдёт на любые преступления, был мне неизвестен. Но копирастия и без Маркса приоткрыла мне настоящую сущность «рыночной экономики».
От того же друга, я узнал про «славную» западную традицию стукачества. И это тоже не укладывалось ни в какие рамки. С раннего детства недопустимость мелочного доносительства была частью нашего менталитета. «Ябеда-корябеда, турецкий барабан, кто на нем играет, тот противный таракан» — это ещё детсадовское. «Доносчику — первый кнут» — это народное, историческое. Потом было христианство с образом Иуды и тридцатью сребренниками, рассказы о сталинских репрессиях, в которых было немало пострадавших в результате доносов… В русской культуре стукачество всегда считалось явлением позорным и аморальным, что при царях, что при генсеках, что бы там ни говорили некоторые шибко законопослушные, считающие такое отношение пережитком блатных понятий.
А в «цивилизованном мире», оказывается, всё наоборот: донос — дело почётное, правильное и общественно полезное! На доносах, оказывается, весь ихний орднунг держится! Это как-то мерзенько выглядит и для меня нынешнего, просвещённого и умудрённого опытом, а уж как это выглядело для меня тогда… В общем, был это хороший удар по образу «благословенного Запада».
А потом были толерантность и политкорректность. Узнал уже из СМИ, которые, что примечательно, подавали поначалу это, как курьёз. Мол, совсем там, за границей, с жиру бесятся: негра уже негром назвать нельзя, гомосека — гомосеком, инвалида — инвалидом, а идиота — идиотом. Как раз, к тому времени я уже прочитал «1984» Оруэлла, и крепкие ассоциации с «новоязом» возникли моментально. И да: к тому времени, я был уже абсолютно убеждён, что на Западе далеко не всё так, как нам стараются преподнести.
Вместе с толерастией, появился феминистический «харрасмент». Абсолютно дико было узнавать, что в этой ихней Америке мужчина не имеет права оказывать даме нормальные мужские знаки внимания: придержать дверь, подать руку при выходе из транспорта, подарить букет цветов или какую-нибудь безделушку, пригласить в ресторан… Это у них, типа, проявления сексуальных домогательств, чуть не попытка изнасилования! А между тем, лично у меня, успех у прекрасного пола в немалой степени базировался на таком вот галантном поведении. И я от всей души надеялся, что эта зараза до нас не доберётся: это всё-таки, удар ниже пояса! К счастью, наши люди, в отличие от «цивилизованных», намного здоровее и свободнее, и плевать хотели на всякие идиотские поветрия!
Я совсем не автомобилист, даже водить до сих пор не умею, но в своё время, поразили и некоторые нюансы западной дорожной жизни. А именно, обязательное страхование и платные дороги. Страхование казалось мне (и до сих пор кажется) принудительно навязанной услугой, попыткой государства подкормить «нищенствующие» страховые компании. А уж о том, как застрахуйщики выплачивают деньги, тут никаких иллюзий у меня не было и нет. А платные дороги вызывают у меня стойкую ассоциацию со средневековьем, когда землевладелец брал деньги за право передвигаться по его землям.
Ещё одно западное нововведение, вызывающее у меня стойкую неприязнь — обилие видеокамер и прочие «меры безопасности» типа металлоискателей, шмонов и проверок документов. Опять же, сразу вспоминался Оруэлл с его телекранами. А уж когда я узнал о «антитеррористической» практике Израиля, мне стало от души жаль несчастных евреев: мало того, что у них терроризм, так ещё и свои вовсю кошмарят!
Совершенно угрёбишным мне казались и финансовые нововведения Запада: ограничение обращения наличных, отмена банковской тайны, необходимость подтверждать происхождение денег и прочие маразмы. Я уже тогда был достаточно умён, скептичен и циничен, чтобы понимать: к противодействию коррупции и отмыванию денег это не относится совершенно никаким образом. Кому надо, тот спокойно все эти барьеры обойдёт. А вот для тотального контроля за поведением людей закрутка финансовых гаек подходит, как раз идеально.
Если хорошенько покопаться в памяти, можно вытащить ещё энное количество таких вот несоответствий западной пропаганды и западной реальности. Но, думаю, это будет уже излишним: всё, что я хотел, я уже описал: никакие пропагандистские уловки не сработают, если начать активно интересоваться такими вот мелкими, с виду незначительными или курьёзными деталями. Поэтому, нужно всегда быть настороже, когда кто-то предлагает перенять чей-нибудь «прогрессивный опыт».