Прошедшая недавно в Киеве международная конференция «Десять лет Восточному партнёрству: от достижений – к будущему» стала очередным свидетельством провала сотрудничества стран Европы и шести постсоветских республик (Украины, Белоруссии, Молдавии, Грузии, Армении, Азербайджана) в рамках программы «Восточное партнёрство» (ВП).
Бывший министр иностранных дел Украины, а ныне депутат Верховной рады и председатель Парламентской ассамблеи «ЕС – Восточные соседи» Борис Тарасюк, известный своими антироссийскими взглядами, назвал достижением ВП введение безвиза. Результат более чем скромный за десять лет существования программы! Но других пан Тарасюк привести не смог.
Заместитель главы МИД Украины Василий Боднар использовал конференцию как трибуну для просьб к Евросоюзу помочь Киеву деньгами, чтобы побороть бедность и коррупцию.
«Это должна быть политика, цель которой – вступление в ЕС, а для этого должны быть соответствующие финансы…» – убеждал пан Боднар европейских гостей. Он призвал их не просто говорить о «Восточном партнёрстве», а сделать его реальной частью евроинтеграционного процесса. Тем самым Боднар признал, что пока в Европе о ВП больше говорят, чем делают.
О том, что программа «Восточное партнёрство» приобретёт именно такой облик, можно было предсказать десять лет назад, в год её рождения.
ВП создавалось Польшей и Швецией в противовес проекту «Союз для Средиземноморья» (СдС) и появилось буквально через год после его окончательного оформления.
Автором СдС была Франция. Продвигая идею сотрудничества стран Средиземноморского бассейна, в том числе Северной Африки, Париж надеялся стать лидером в ЕС и ключевой державой мировой политики. Германия, оспаривая у Франции лавры европейского лидера, сначала отнеслась к проекту настороженно, но затем стала его участницей, добившись от Парижа ряда уступок.
Это напугало и озадачило Варшаву. Польские власти увидели в СдС очертания будущего франко-германского дуумвирата, который вытеснит из Европы англосаксонское влияние, чьим проводником выступает Польша. В Варшаве всё увидели верно: в январе 2019 г. Германия и Франция подписали Аахенское соглашение, договорившись сообща определять будущее Европы. Это соглашение на бумаге зафиксировало то, о чём Германия и Франция заявляли ранее – факт появления геополитической оси Париж – Берлин как станового хребта европейской политики.
«Восточное партнёрство» – это попытка Польши и Швеции «перетащить» внимание Брюсселя со Средиземноморья и Северной Африки, куда его увлекли Париж и Берлин, на Восточную Европу и Балтику, на пресловутый восточный фланг НАТО. Ибо здесь интересы Соединённых Штатов, и игра именно на этом поле приносит Польше политические дивиденды.
Взяв на себя роль посредника между Вашингтоном и странами региона, Варшава сама заинтересована в наличии здесь неразрешимых политических и экономических проблем, которыми она смогла бы оправдывать милитаризацию региона и вмешательство в дела соседних государств (в первую очередь Украины и Белоруссии).
Программе «Восточное партнёрство» заранее было предписано провалиться. Представим себе, если бы она удалась, то Украина и другие страны – участницы ВП получили от ЕС всё, что они хотели бы: членство в Европейском союзе, экономические преференции, инвестиции. Тогда отпала бы необходимость наращивать у границ бывшего СССР американский военный кулак, разговоры об укреплении восточного фланга НАТО потеряли бы всякий смысл, государства думали бы об экономике, а не войне.
И как бы в такой ситуации Польша смогла быть посредником? Ведь конфликта интересов больше нет, Украина – тоже член ЕС и получает инвестиции из евросоюзовского бюджета, как и Польша. Отпала бы сама необходимость в лидерстве Варшавы в Восточной Европе, что равнозначно превращению Польши в обычное средненькое государство даже в рамках региона, не то что всей Европы. Варшаве этого очень не хочется.
Потому поражают детской наивностью слова главы комитета по иностранным делам Верховной рады Украины Ганны Гопко, адресованные международным докладчикам конференции: «В интересах ЕС, чтобы Украина была успешной». В интересах «адвокатов» Украины как раз, чтобы Украина была неуспешной и во всём зависимой от них, потому что успешные зависимыми не бывают.
В рамках проекта «Восточное партнёрство» действует дополнительная программа (дорожная карта) «20 ключевых достижений до 2020 г.». Что это за достижения, не сказано, но , что десять «великих прорывов» уже достигнуты – это более динамичная и диверсифицированная экономика, более развитая транспортная инфраструктура, рост инвестиционных возможностей, рост энергоэффективности экономик стран-участниц, поддержка молодёжи для дальнейшего образования и трудоустройства, открытие в регионах центров по оказанию государственных услуг, доступ к широкополосной сети интернет, безвиз и так далее…
Жители Украины наверняка будут сильно удивлены, если им сказать, что они живут в стране с динамичной и энергоэффективной экономикой и развитой транспортной инфраструктурой, где заботятся об образовании и трудоустройстве молодёжи и растут инвестиционные возможности.
После 2020 года ЕС предлагается изменить тактику в отношении стран-участниц ВП и направить главные усилия на продвижение демократии в Украине, Грузии, Молдове, Армении, Азербайджане и Беларуси. При этом предполагается, что политические цели ВП в этих странах будут определяться более тщательно. Как это соотносится с тезисами о суверенитете государств, в которых ЕС призывают определять и финансировать политические цели, авторы проекта развития ВП после 2020 года не уточняют.
Перспективы Украины, как и других участниц программы, законодательно никак не закреплены. А это значит, что Европейский союз не берёт на себя абсолютно никаких политических обязательств в отношении стран-участниц. Их уже десять лет кормят словами о важности дальнейших демократических реформ.
На киевской конференции эти навязшие в зубах слова повторила посол по особым поручениям департамента Восточной Европы и Центральной Азии МИД Швеции Сигне Бургсталлер: «Если страны готовы трансформироваться и приближаться к ЕС, важно сохранить политику открытых дверей в ЕС».
Сколько ещё нужно нищающей Украине простоять у «открытых дверей», госпожа Бургсталлер не уточнила.
В 2008 г., в преддверии официального запуска программы «Восточное партнёрство» в докладе Еврокомиссии указывалось, что ВП будет служить стабильности, безопасности и процветанию. Глубже всех в программу вступили Украина, Грузия и Молдавия. И как там сейчас с безопасностью? А с процветанием?
Киевскому режиму давно пора понять, что никто о нём персонально заботиться не будет. И Польша. Поляки преследуют в первую очередь свои интересы. Программа «Восточное партнёрство» – это политический спектакль, а не реальный интеграционный механизм.
Голос Варшавы в поддержку возвращения России в ПАСЕ – красочное тому доказательство. На заседании ПАСЕ 24 июня польская делегация проголосовала против и демонстративно покинула зал заседаний в знак поддержки Украины, несогласной с восстановлением членства России.
Об этом написали и рассказали в эфирах все польские и украинские СМИ. Но за месяц до этого на заседании Комитета министров Совета Европы Варшава в лице главы МИД Яцека Чапутовича высказалась… за возвращение России. Демарш с голосованием польской делегации в ПАСЕ был хорошо разыгранной сценкой на камеру. Так Варшава хотела продемонстрировать (сделать вид), будто всегда и везде поддерживает Украину.
Немаловажная деталь: одним из организаторов конференции в Киеве выступил немецкий Фонд Конрада Аденауэра, имеющий украинское представительство. Эта структура в своё время курировала партию Виталия Кличко «Удар», за год до евромайдана провела консультации с украинской оппозицией – лидером неонацистской партии «Свобода» Олегом Тягнибоком и Арсением Яценюком. Писали, что тройственный союз лидеров госпереворота 2013-2014 гг. (Кличко, Тягнибок, Яценюк) – тоже результат подсказок специалистов Фонда. И эти люди рассуждают о процветании Украины!