Информационное агентство
Медийные личности отныне выступают не просто как всеобщие любимцы, имеющие армию поклонников и подписчиков, они заявлены в качестве субъектов общественно-политического диалога, отметил собеседник ИА «Реалист»
Фото: Medialeaks
История, развернувшаяся вокруг дела Павла Устинова, вызвала в моей памяти имя одного из выдающихся социологов XX века Пьера Бурдье с его теорией конвертации капиталов. Не осмеливаюсь оценивать процесс с юридической точки зрения по причине недостаточной квалификации в правоведении, интересна сама по себе технология института обжалования, хотелось бы коснуться именно ее.
Отличительной особенностью подобных процессов является то, что изначально они не являются повсеместными, они возникают с инцидента (сообщение, реплика, новостной сюжет), который становится резонансным. Импульс же резонансу придает авторитетность источника информации, его узнаваемость и цитируемость. Порой замечаешь, что новость, достойная упоминания, так и остается периферийной лишь по причине того, что ее опубликовали не в том издании. Аналогичная ситуация и здесь – стоило заговорить об Устинове репрезентативным каналам, как о его деле заговорила вся Россия.
В его защиту стали высказываться фигуры крупного калибра, и вот здесь мы увидели, как теория Бурдье работает на практике. Как правильно заметил Гарик Харламов, медийным личностям хайп не нужен. Однако мы можем наблюдать, как символический капитал в виде известности и общественного признания начинает трансформироваться в капитал политический, позволяя влиять на ход важного процесса. Медийные личности отныне выступают не просто как всеобщие любимцы, имеющие армию поклонников и подписчиков, они заявлены в качестве субъектов общественно-политического диалога.
Помимо отдельных ярких личностей, существуют и субъекты коллективного действия, например, учителя, да и церковные иерархи в случае с Павлом Устиновым дали знать, что существует практика печалования. Исторически так сложилось, что печалованием занимались лишь те люди, которые имели реальные возможности повлиять на решение государя, то есть, его приближенные, те, кому он доверял и к кому прислушивался. Не стал ведь Иоанн Грозный слушать мужиков, которые пришли к нему жаловаться на произвол барина – взял великий князь, да и собаками их затравил вместо помощи. Шудрам, холопам, смердам и прочим челобитным негоже за других ходатайствовать, им бы самих себя защитить.
Слава Богу, те лютые времена миновали, теперь каждый, вне зависимости от возраста и социального статуса, может спокойно высказываться, призывать, подписывать петиции и размещать посты, не особо беспокоясь, положено ли ему от рождения или нет. Тем самым, мы видим, как присоединившееся атомизированное и в какой-то мере безликое большинство, следуя за творческим и сильным меньшинством, обретает свою субъектность, формируя социальный капитал.
Как ни крути, но не то история повторяется, не то и на самом деле существуют определенные законы и технологии общественного развития, но картина в общих чертах сходится. А под занавес хочется напомнить, как в 1991 году очень уважаемые люди, среди которых были Иосиф Кобзон, Александр Розенбаум, Святослав Федоров, представители культуры и спорта ходатайствовали об освобождении Вячеслава Иванькова (Япончика), имя которого слишком известно для того, чтобы нуждаться в представлении.
Андрей Шуклин – кандидат философских наук, член Общественной палаты Тюменской области, директор Центра общественных коммуникаций, специально для ИА «Реалист»