Доклад кандидата исторических наук Ольги Четвериковой на онлайн-митинге «Человек – не номер!» об антигосударственных и антиконституционных «цифровых» законах, в спешном порядке принимаемых в России под завесой коронавируса.
«Я абсолютно уверена, что такой онлайн-режим, в котором мы сегодня действуем, именно этого хотят от нас цифровики. Уверена, что мы проработаем в таком формате недолго, потому что режим совершенно нечеловеческий. Все, что сегодня происходит, свидетельствует только об одном – у нас совершается революционная цифровая трансформация всей системы госуправления. Происходит она по воле определенной группы лиц, связанных с крупным бизнесом, корни которого находятся не в России, с группой идеологов, аналитические центры которых находятся не в России. И эта революция совершается в формате чудовищного эксперимента над людьми. Эксперимент проводится таким образом, что ставит под сомнение сохранение у нас человеческих отношений.
Поэтому вот эта современная трансформация абсолютно незаконна и антиконституционна. Власти уже давно осуществляют ее по принципу медленного варения лягушки. Однако ситуация с коронавирусом позволила им сразу бросить лягушку в кипяток, поэтому сегодня даже те, кто спал и был абсолютно равнодушен к происходящему в общественно-политической жизни, погружен в мещанско-обывательский, стали просыпаться.
Ситуация такова, что необходимо вести интенсивную разъяснительную работу. Те, кто сегодня управляет, используют иезуитские политтехнологии, знают, когда надо нажать на газ, когда притормозить. После нынешнего напугивания они начнут успокаивать, и когда люди потеряют бдительность, они ударят по новой – теперь уже более серьезным и решительным образом. Так что нам нужна абсолютная мобилизация.
Вопрос о едином реестре населения – это часть той системы управления и контроля, которая давно была представлена в докладе Высшей школы экономики и Центра стратегических разработок от 2018 года. Этот доклад фактически повторяет методички Всемирного банка, в котором сказано о создании той же цифровой платформы управления Россией. Правовой экспериментальный режим в Москве, узаконенный недавно по инициативе мэра Собянина, все, что мы получили в системе здравоохранения, образования, ЖКХ – все это часть той же системы.
Думаю, что нам надо поставить первым делом вопрос: в ситуации с коронавирусом проводить и принимать подобные законы в принципе невозможно, потому что нарушается вся процедура законотворческой деятельности. И этим вопросом должны серьезно заняться юристы. Делать это в сжатые сроки, когда общественность, граждане России, даже не успевают ознакомиться с происходящим – это преступление.
Касаясь перевода детей на дистанционное обучение, хочу сказать, что тут была реализована очень хитрая вещь. Дело в том, что дистанционное обучение – составная часть проекта «Цифровая школа», который у нас давно реализуется в виде проектов МЭШ/РЭШ и ЦОС (нацпроект «Цифровая образовательная среда», паспорт проекта принят Правительством еще в 2016 году). Все это в целом является частью концептуального форсайт-проекта «Образование-2030», который у нас вообще не обсуждался открыто. Самое главное – там говорится о создании персональных траекторий развития (обучения) ребенка через сеть, т.е. через дистанционное образование. Этот момент очень важен, потому что о нем у нас мало говорили. Все эти положения фактически закреплены в национальном проекте «Образование», который был принят, по сути, без широкого обсуждения. В нем говорится и об «игрофикации» образования, и об использовании технологии «дополненной реальности» в обучении, и о создании «цифрового профиля компетенций» каждого ученика.
Если мы внимательно прочитаем наш нацпроект «Образование», увидим, что он полностью исключает существование традиционной системы передачи знаний и переводит все обучение на цифровую платформу. И хочу подчеркнуть очень важный момент: в январе 2019 г. Президент поручил Сбербанку и АСИ апробировать в пяти регионах России цифровую платформу персонализированного обучения, которая бы обеспечила реализацию этих индивидуальных траекторий обучения и оценок результатов. Тот же Сбербанк и АСИ должны до 15 августа 2020 г. принять решение о внесении изменений в нормативно-правовые акты, которые регулируют образовательную деятельность с учетом дистанционных технологий.
И уже осенью 2019 г. благотворительный фонд Сбербанка «Вклад в будущее» в рамках программы «Цифровая платформа персонализированного обучения» разработал IT-решение для школ и провел закрытое тестирование в 15 российских школах 5 регионов. Эти школы обеспечили методическую базу для постепенного распространения этого опыта на всю страну, но ситуация с коронавирусом ускорила процесс. Власти начали повсеместно внедрять дистанционное обучение и эту форму образования, не имеющую закрепления ни в одном нормативно-правовом акте.
В особо выгодном положении оказался Сбербанк, который уже 5 марта, при поддержке Министерства просвещения и губернаторов в регионах, запустил свою цифровую платформу для удаленного обучения в 100 организациях. В конце марта он запустил ее уже в 1000 школ в семи регионах, на сегодня более 20 регионов (отдельные школы) перешли на эту платформу Сбербанку. И смотрите, что говорит Греф: «Нет ни одной причины, которая заставила бы нас отказаться от распространения цифровой платформы обучения школьников. Угроза коронавируса стала дополнительной причиной для ее внедрения, она предоставляет нам новые возможности. То есть надо четко понимать: это не временные, не дополнительные или альтернативные меры. Это – стратегическая линия, которую Сбербанк и Минпросвет реализуют с опорой на мощный административный ресурс в регионах, во исполнение целей и задач форсайт-проекта «Образование-2030». Об этом ярко свидетельствуют два факта: во-первых, представители власти сами поторопились огласить свои планы (слова спикера СовФеда Матвиенко и министра просвещения Кравцова). Матвиенко заявила о том, что «часть кризисного коронавирусного уклада обязательно в каком-то виде будет внесена в будущую повседневность, что потребует серьезной законодательной модификации, а где-то и полной трансформации подходов, системной работы депутатов и сенаторов».
О чем тут идет речь? Все происходит не из-за коронавируса, все это делается для реализации давно разработанных проектов, цинично воспользовавшись текущей ситуацией. Вот так действуют наши власти, и Матвиенко не зря сказала, что дистанционное обучение «не будет практиковаться только как резервный временный способ в чрезвычайной ситуации, пандемия дала импульс к реформированию системы школьного и вузовского образования». И далее Матвиенко говорит ключевую вещь: «Надо органично сочетать как традиционные, так и дистанционные цифровые технологии обучения. Будущее именно за такой системой, которая требует узаконения в ближайшее время».
Подчеркиваю: речь не идет о том, что Матвиенко объявила эту форму обучения основной, что более всего возбудило родителей. Им и не нужно делать дистант основным, на первом этапе он будет сочетаться с традиционной формой, но им надо любой ценой его легитимизировать. Им надо ввести в ФЗ «Об образовании» понятие «дистанционной формы обучения». Таким образом они смогут легализовать все цифровые персональные обучающие платформы, которые развивает сегодня Сбербанк, в качестве нормы. Они будут временно сосуществовать с традиционным образованием, чтобы затем вытеснить его на задворки и окончательно лишить права на существование – все строго в соответствии с форсайт-проектом, там сроки слома и ликвидации традиционных систем назначены на 2022-2030 гг.
Я прошу наших дорогих родителей, преподавателей и учителей изучить все эти планы, чтобы понимать, о чем в реальности идет речь. Сегодня нам всем необходимо требовать категорического недопущения, запрета на дистанционное образование как таковое. Хочу еще раз подчеркнуть – это не некие дистанционные технологии, которые имеют право на существование, это именно дистанционная форма образования, которая один раз будучи узаконена, начнет вытеснять все остальное. В этот проект сегодня вкладываются огромные деньги, а не в традиционные школы, которые активно дискредитируются.
Речь сегодня идет о том, чтобы остановить это удаленное образование как незаконное и антиправовое, не допустить его узаконения в каком-либо виде. В ряде общественных организаций есть образцы заявлений в профильные министерства и ведомства, в том числе – в Генпрокуратуру. Текст составлен очень грамотными юристами, он не выглядит как пустая прокламация. И второе, о чем мы будем говорить в ближайшее время – необходимо принять отдельный закон о традиционном обучении и образовании как норме, который бы гарантировал нам существование и развитие традиционной школы и восстановление многовековой системы передачи знаний, которая сегодня последовательно уничтожается».