Прометеизм (prometeizm) как идеологическое обоснование попыток Польши расколоть Российскую империю, а затем Советский Союз вдоль национальных «швов» окончательно выкристаллизовался в 1920-1930-е годы в период нахождения у власти диктатора Юзефа Пилсудского. Второе дыхание эта идеология получила с переходом Польши в западный лагерь в 1989 году и является составной частью польской восточной политики.
Польские пропагандисты постарались придать данной идеологии привлекательные романтические черты. Польша изображается в образе древнегреческого героя Прометея, несущего огонь свободы народам евразийского пространства, будто бы порабощённого Россией. Эти народы, по замыслу прометеистов, должны отколоться от России и под покровительством Польши вести против неё борьбу (экономическую, политическую, дипломатическую или вооружённую).
Единственный народ, которому не светит членство в прометейском движении – русские. Этот народ геополитически организует евразийский континент от Сахалина до Калининграда и от Средней Азии до Северного Ледовитого океана, служит становым хребтом евразийской (российской) государственности и потому заранее приговорён польскими прометеистами к затравленному существованию в слабом, раздираемом внутренними конфликтами государстве, в каковое прометеисты мечтают превратить Россию, мешающую самим фактом своего существования стать Польше лидером Центрально-Восточной Европы.
Невооружённым глазом видно, что прометеизм направлен на ослабление не только русского, но и остальных народов Евразии. Ведь для того чтобы жить по польской методичке, то есть всегда и во всём конфликтовать с русскими, они должны быть подконтрольны Варшаве. Прометеизм – это курс на провоцирование националистической вражды и межнациональных конфликтов на территории бывшего СССР.
Руководимым Варшавой народам предписано ненавидеть не только русских, но и тех, кто откажется от вражды с русскими. Так врагами Польши сделались абхазы, осетины, гагаузы, армяне, а друзьями – националисты Грузии, Молдавии и власти Азербайджана, поскольку противостоят первым. Многонациональная семья, коих предостаточно в республиках бывшего СССР, тоже должна пасть жертвой прометеизма, потому что все её члены должны разом ополчиться на русских и стать их непримиримыми идеологическими оппонентами.
За романтическим флёром прометеизма и его показной бескорыстностью Варшава скрывает собственные геополитические интересы. Иногда об этом говорится прямо.
«Прометеизм был призван поддерживать движение за независимость и центробежные тенденции на геополитическом пространстве доминации Москвы…Это не какое-то бескорыстное посвящение Польши ради Украины, Грузии, Беларуси или какой-либо другой страны. Наш непосредственный польский интерес тесно и обязательно связан с будущим этих стран. Либо они будут независимыми государствами, либо вернутся под полный геополитический и геоэкономический контроль Москвы»,
–
А как же прометейский лозунг «За нашу и вашу свободу», провозглашаемый польскими политиками и их ставленниками и на киевских майданах в 2004 и 2014 годах, и сегодня – в Белоруссии, призванный подчеркнуть будто бы бескорыстную помощь Варшавы украинскому и белорусскому народу?
Важным условием для успеха прометейского проекта Новак называет построение дружественных отношений с Украиной. Но с какой Украиной у Польши могут быть дружественные отношения? С Украиной Януковича таких отношений не было, оттого Варшава и поддержала его свержение в 2014 году. Янукович провинился перед поляками тем, что осмелился заговорить об участии Киева в евразийской интеграции. Для свержения такого президента и закрепления достигнутых результатов Варшава считает допустимым вооружённое насилие и гражданскую войну в Донбассе как гарантию того, что Киев надолго отстранён от сближения с Москвой.
Варшава считает дружественной только националистическую русофобскую Украину, а такая Украина живёт всегда в атмосфере межнациональной вражды, неизбежно заканчивающейся кровопролитием. Это относится ко всем другим постсоветским республикам, к которым польские прометеисты питали симпатию – националистические режимы Мирчи Снегура (Молдавия), Михаила Саакашвили (Грузия), Петра Порошенко и Владимира Зеленского (Украина). Все они запомнились развязыванием войн в Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии и на Донбассе.
Истинный облик польского прометеизма жесток и вовсе не романтичен. В этом году исполнилось 16 лет террористическому акту в школе Беслана, унёсшему жизни 333 человек, из них 186 детей. В 2004 году, когда случилась эта трагедия, верные заветами прометеизма польские СМИ поддержали террористов, а не семьи погибших. Теракт в Беслане – идеальная иллюстрация прометейского проекта в действии. Чеченцы, ингуши, осетины, русские (в том числе украинцы), греки, армяне, грузины (представители этих народов погибли в Беслане) убивают друг друга ради торжества, как выразился проф. Новак, «непосредственного польского интереса».
Заметным участником прометейского движения был Влодзимеж Бончковский (Wlodzimierz Bączkowski).
Под пользой Бончковский понимал курс на украинскую самостийность, которая обеспечит лидерство Польши в Восточной Европе при одновременном ослаблении самой Украины, которая в союзе с Россией была частью мощного государственного организма, а без России превратилась в хлопающую подкову, у которой недостаёт гвоздя.
Выступая 7 сентября на конференции представителей финансовых бирж стран Троеморья в Кракове,
Польский прометеизм надеется законсервировать на максимально долгий срок ту печальную ситуацию, какую наблюдаем на Украине сегодня – с преследованиями инакомыслящих, убийствами неугодных (депутат Олег Калашников, писатель Олесь Бузина, сожжение людей в одесском Доме профсоюзов), пропагандой расовой и этнической ненависти. Во что превратится жизнь граждан Украины, прометеистам всё равно. Ведь они вовсе не украинфилы и руководствуются «непосредственным польским интересом».
Иллюстрация: картина немецкого художника Генриха Фюгера «Прометей несёт огонь людям»