Практически революционная ситуация по В. И. Ленину («Верхи не могут, низы не хотят»), когда Грузия не может вернуть свои бывшие территории в лице Абхазии и Южной Осетии, а эти республики не хотят вернуться под крыло Тбилиси. Попытка вооруженного «восстания» в 2008 году, названного в Грузии «восстановлением территориальной целостности страны», закончилась вбиванием еще большего клина — войну в Цхинвале помнят недоброй памятью с обеих сторон. И в большей части винят (а где-то и ненавидят) главного «революционера» — тогдашнего президента Саакашвили, отдавшего приказ «Градами» восстанавливать целостность Грузии. Граница «спорных субъектов» до сих пор ощетинена штыками. И, вроде, нет никаких шансов на примирение.
Как говорится — время лечит. За минувшие 10 лет после нападения Грузии на Южную Осетию в какой-то слегка поутихла боль утрат — первая сторона потеряла во время этого вооруженного конфликта около 400 человек, вторая, по разным данным, — от 400 до 1600, но миром здесь не особо-то пахнет. В Абхазии за 26 лет после войны тоже не стали называть грузин братьями, но и былая враждебность как-то поутихла. А вот в самой Грузии все чаще говорят, что проблему надо решать мирным путем. И, как показывают данные всевозможных опросов, жители этой страны в большей степени лояльности относятся к своим теперь уже соседям из Южной Осетии и Абхазии.
При этом вопрос «возврата территорий» не снимается с повестки дня ни на правительственном, ни на общественном уровне.
— Грузия никогда не откажется от «потерянных территорий», равно как и Абхазия с Южной Осетией не согласятся стать частью Грузии, — считает политолог, директор Центра анализа стратегии технологий Руслан Пухов. — При этом, никогда не говори «никогда», вероятно, что в каком-то обозримом будущем подобное воссоединение или присоединение может произойти. Никто ведь еще пять лет назад не говорил о «крымской весне» и возвращении полуострова в России, но обстоятельства сложились так, что жители Крыма сами этого захотели, а уже «вежливые люди», помогли обезопасить юридическую сторону вопроса. В Грузии несколько иная история — ни абхазы, ни осетины пока никаким боком не хотят возвращаться «к родным берегам» и с надеждой смотрят на Россию. И, как мне кажется, именно от Москвы зависит вероятность потепления отношений между Тбилиси и «мятежными» Сухуми и Цхинвалом. При том, что процесс постепенного оздоровления российско-грузинских отношений уже идет, о полном их восстановлении пока нет речи. Что говорить, если в Грузии упорно не желают отменить дискриминационный закон «Об оккупированных территориях», который устанавливает уголовную ответственность за посещение Абхазии и Южной Осетии.
Тут есть и еще такой нюанс. Когда грузины называют русских «оккупантами», они оскорбляют не нас, а абхазов и осетин, потому что под оккупантами живут захваченные народы с рабской участью. Такая риторика оскорбительна, как минимум, и получается, что для Тбилиси абхазы и осетины не существуют — есть только грузины и «русские оккупанты». По этой логике получается, что Грузия хочет вернуть Абхазию и Южную Осетию без абхазов и осетин, поэтому они не верят грузинам, которые называют их «братьями». И не Россия должна отозвать свое признание независимости Абхазии и Южной Осетии, а абхазы и осетины должны захотеть изменить сегодняшний статус своих республик. Замечу, что с надеждой на примирение грузин с абхазами и осетинами, Россия уже 10 лет не аннексирует Абхазию и Южную Осетию, не присоединяет их к своей территории, несмотря на многократные просьбы части проживающего там населения. Тут официальному Тбилиси есть над чем задуматься, — уверен Руслан Пухов.
В последнее время у россиян стало модным ездить в Грузию, благо такая возможность появилась. В Тбилиси, Батуми, Кобулети, Махинджаури все чаще звучит русская речь — едут из Москвы, Питера и других городов. Отзывы — самые положительные: «Грузия прекрасна, а отношение и сервис замечательные». Отдых-отдыхом, но из впечатлений от поездки отмечается и такой нюанс — грузины не попрекают россиян за присутствие армии РФ на территории Абхазии и Южной Осетии. Эту тему старательно обходят стороной, а уж если заходит разговор на эту тему, то «принимающая сторона» не использует агрессивную тональность, а всякий раз недобрым словом поминает своего бывшего президента, который испортил отношения с «регионами».
Все-таки идеология и пропаганда имеет большое значение, как ни крути, а официальный «курс партии» накладывает отпечаток в сознании людей. Вот первый президент Грузии Звиад Гамсахурдия организовал военные походы на Абхазию и Южную Осетию при полной поддержке населения. Изначальные агрессивные действия (до разгрома в 2008-м) Михаила Саакашвили тоже были представлены как некий акт «доброй воли». Риторика их поступков подкреплялась тезисами — «любой ценой», «утопим в крови», «поставим на колени». И ведь хлопали, поддерживали, рвались в бой. Нынешний президент Грузии Георгий Маргвелашвили, при всем при том, что призывает «не сюсюкаться с Россией», более миролюбивый политик. И с 2013 года, когда он пришел к власти в стране, пути решения территориального вопроса с Абхазией и Южной Осетией, который остается для Тбилиси актуальным, уже не предусматривает применения военной силы.
Такая политика высшего руководства страны наложила отпечаток и на общественное сознание населения страны. Граждане Грузии по-прежнему считают потерю Абхазии и Южной Осетии большой трагедией для своей страны, но при этом верят, что в первую очередь российским и грузинским политикам удастся договориться и решить накопившиеся проблемы мирным путем. А в политике, как и в бизнесе, торг уместен. Но тут, как говорится, баш на баш (например, отказ Грузии от контактов с НАТО взамен на восстановления целостности) получится лишь в том случае, если сами Абхазия и Южная на это согласятся. Предполагаемое здесь условие — автономия в составе Грузии, чего собственно в республиках и добивались еще с 1991 года.
Есть у меня в Абхазии друг — Гиви (фамилию не назову). Ну как друг, скорее хороший знакомый, с которым всегда встречаюсь при поездках в Страну Апсны. Раньше он был грузинским (!) «вором в законе», в 1992 году командовал батальоном ополченцев, который сражался с грузинским отрядом «Белый орел» при защите Сухуми, сейчас занимается бизнесом, владеет отелем и еще что-то там «мутит на стороне». В общем, коренной абхаз. Так вот, Гиви говорит, что война с Грузией никогда бы не случилась, если бы Тбилиси не захотел установить «крышу» над Сухуми. «Если по понятиям, то каждый контролирует свою территорию, ведет там свои дела, — считает он. — И „общак“ потому так и называется, что он для общих дел предназначенный. А грузины захотели все приватизировать под себя, установить свой полный контроль. Так не бывает. По другому нужно было решать проблему — сесть и договориться».
Пусть в логике рассуждений Гиви есть своеобразная специфика, но если перевести на язык политических отношений между регионами, то так оно и получилось — Тбилиси хотел полного и безраздельного подчинения Сухуми. А ведь есть и другой пример, с Батуми, столицей Аджарии, которая теперь как автономная республика входит в состав Грузии и прекрасно развивается. Там ведь тоже едва не дошло до войны, когда Аслан Абашидзе (с 1991 года председатель Верховного совета Аджарской автономной республики) создал собственную армию в качестве противовеса вооруженным группировкам сторонников и противников Звиада Гамсахурдия.
В Грузии сейчас, как говорят в России, чешут репу, памятуют старые ошибки и думают как исправить ситуацию и наладить отношения с Абхазией и Южной Осетией — уже без «разборок».
Донбасс, последние новости: В ДНР рассказали о массовых потерях в рядах ВСУ из-за алкоголя и наркотиков