политологДмитрий Евстафьев
Я все-таки не был бы столь оптимистичен относительно спадов протестов в США. Достаточно пару-тройки выстрелов и пять-шесть трупов разной расовой принадлежности для того, чтобы это вновь все разгорелось. Сто сорок городов — это несколько больше, чем было позавчера. Я бы даже сказал, что это в два раза больше, чем было позавчера. Но проблема ведь в другом. Нет более страшной ситуации для государства и общества, когда в одном времени и пространстве сосуществуют готовность к насилию и жесткости и отсутствие политической воли.
Надломленная политическая воля — это как раз то, что мы сегодня наблюдаем в США. Готовность к жестокости у обеих сторон в действительности очень большая, потому что самым жестоким человек является тот, кого сломали, а американские правоохранительные органы это сделали. И каким-то образом американским правоохранительным органам будут за этот надлом мстить. Но с другой стороны, со стороны так называемых протестующих, тоже была продемонстрирована высокая готовность к насилию и жестокости.
Это нечто новое. Это не просто грабежи, это грабежи с демонстративной жесткостью в том числе к людям, которые не имеют к этому отношения. Поэтому я думаю, то, что мы наблюдаем, это надлом воли государства и бумеранг попытки перекроить систему американской политической власти, создать систему семейной власти, которую предпринимал Трамп. Вот этот бумеранг к нему вернулся. Он вернулся практически предателем того функционального окружения, которое он сам себе создавал, сам себе кроил. Речь идет не только об Эспер. Эспер изначально воспринимался, как фигура во многом промежуточная. Другое дело, что ему замену не нашли. А вот то, что Мэтьюс написал, вот это от души. Потому что кто пойдет за Эспер из людей в погонах? А вот за Мэтьюсом пойдут.
Вы посмотрите, что мы регулярно возвращаемся в наших оценках сегодняшних Америки и Европы к перелому 60-70-ых годов. Мы возвращаемся к событиям 1968 года в Европе, мы возвращаемся к Детройту 1967 года и гонконгскому гриппу, которые тоже случился тогда. Давайте посмотрим, а что, собственно, это был за период. Это был период великого геоэкономического перелома. Это был период огромной трансформации Европы, внутренних изменений в Америке. Давайте посмотрим, что с этой точки зрения происходит сейчас. Действительно встряску устроили сперва Азии, потому Европе, потом эта встряска, связанная с пандемией, пришла в США. Это же разрушение всех экономических и социально-экономических систем, при которых у правительств и у элит остается немного выбора вокруг чего консолидировать то, что останется. С этой точки зрения, нам нужно подумать о политическом карантине, чтобы к нам не пришла эта зараза. Чтобы к нам не пришли разного рода активисты, в том числе активисты социальных сетей и информационных диванов, не начали заносить вирус вражды, который распространяется очень быстро, особенно в обществе, где уже есть внутренний надлом, связанный с пандемией, с возникновением этих угроз, потерей работой и т.д. Нам нужно думать о политическом санитарном кордоне вокруг Запада, вокруг дестабилизирующихся систем так называемой западной демократии, которая будет умирать долго, болезненно и заразно.
Источник