политологДмитрий Евстафьев
В 1987 году попалась случайно мне в руки бумажка, тогда уже запрещать было нельзя, но можно было не рекомендовать, со список не рекомендованных книг и фильмов. Против фильма «Унесенные ветром», который был тогда не запрещен, но не рекомендован к просмотру студенческой аудитории, были написаны ровно те слова, с которыми его HBO снимало со своего сайта: про пропаганду рабства, про воспевание рабовладельческого юга. Один в один. Этот бумеранг к ним возвращается.
Когда большевики рушили статуи в 1917 году, они уже приходили со своей эстетикой. Первый план монументальной пропаганды и новой эстетики появился уже в 1918. Они в конце 1917 только к власти пришли, а уже в 1918 они начали задвигать свою эстетику. Какая эстетика у нас вырисовывается в Америке? Пока что только перформансы, но, возможно, я устарел. Посмотрите, в чем проблема, не бывает ведь развитие без истории. Не бывает развития и без отрицания своей истории.
Но ведь, если историю бросить с корабля и забыть, это гарантия, что вы туда вернетесь. Это возникло не просто так. У постнациональных государств вообще не должно быть истории. Коллективный запад строил блестящее сетевизированное будущее «без государств, без Латвии, единым человечьим общежитием». Эти слова не рэпер произнес, а Владимир Маяковский, хотя, его тоже можно считать первым рэпером. Но ведь в этом сетевизированном обществе не должно было быть никакой истории, особенно национальной. Это было постисторическое и постсоциальное общество. Умные люди начинали об этом задумываться. Есть замечательная книга великого социолога Петра Майера «Управляя пустотой». Там как раз говорится о том, что, убив историю, социальность, вы убиваете демократию. Но слышать это никто не хотел.
Главное слово, которое характеризует нашу сегодняшнюю действительность, это слово — «цельность». Мы должны быть цельными, страна должна быть цельной, мы должны быть цельными социально. Социальная цельность — это солидарность, а не откуп food stamp’ами. Мы должны быть цельны культурно, а это многообразие, но на общей базе, а не на базе внедрения нам чуждых ценностей. Мы должны быть цельными политически: это дискуссия, но с пониманием, что это дискуссия для развития, а не для разрушения. И вот эта цельность больше всего пугает. Я, кстати, позитивно отношусь к тому, что поправки голосуются пакетом. Это дает цельное понимание. И вы для себя должны решить, что у вас перевешивает, и что для вас самое главное. Потому что государство и страна — это не меню, которое есть в ресторане, где вы выбираете. Например, социальная справедливость мне нравится — беру, бог не нравится — не беру, повышение пенсии — беру, защита родины — не беру. Именно за эту цельность в этих поправках идет борьба. И она буде идти и после того, как мы проголосуем. Она будет идти всегда, потому что самое главное, что мы увидели за последний месяц, это то, что любая система государства, любое общество, которое утрачивает внутреннюю ценность, которое подменяет ее разного рода суррогатами, имитациями социальных структур, как это делалось в США, оно обречено. Хотя, это еще не революция, на мой взгляд. Но революция там еще будет.
Источник