В воскресенье, 2 февраля, в Эстонии с небывалой пышностью отмечается 100-летний юбилей Тартуского мирного договора с Советской Россией. Об уровне этих торжеств свидетельствует далеко не полный перечень мероприятий, приуроченных к годовщине: конференции, онлайн-лекции, концерты, богослужения, митинги. Эстония выпустила монету достоинством два евро и памятную медаль в честь юбилея, презентуются говорящие скульптуры и ковер, сотканный по мотивам договора, даже провели его театрализованное переподписание. Согласитесь, немногие международные документы удостаиваются такой чести.
Наверняка ничего этого не было бы, если бы на Тартуский договор 1920 года в последнее время не начали наслаивать современные политические события и территориальные претензии к России, которые все чаще озвучивают представители некоторых политических сил Эстонии. В первую очередь речь идет о Консервативной народной партии (EKRE), с прошлого года входящей в правящую коалицию. Дошло до того, что претензии прозвучали даже в новогоднем обращении спикера парламента Хенна Пыллуааса, представляющего именно эту партию. Поздравляя эстонский народ с новым 2020 годом, он заявил, что Тартуский договор — действующий, а значит, актуальны и границы между Эстонией и Россией, установленные данным документом.
В принципе, и до восхождения «великодержавной» EKRE на политический небосвод упоминания о пакте 1920 года не раз создавали проблемы в отношениях между Россией и Эстонией. Стоит напомнить, что именно из-за этого документа у нас до сих пор нет соглашения о границах. Договор, парафированный обеими сторонами еще в 1990-е, в итоге не был ратифицирован из-за попытки Таллина откровенно смошенничать, дописав в последний момент в одностороннем порядке в преамбулу ссылку на тот самый Тартуский мир. Потребовались годы, чтобы переподписать договор без провокационной преамбулы. Но если и предыдущий состав эстонского парламента не рискнул ратифицировать его, то нынешний с таким спикером и с EKRE в коалиции тем более не сподобится на этот шаг.
Проблема в том, что в 1920 году при подписании мира в городе Тарту, который в России еще назывался Юрьевым (именно поэтому в русском варианте документа значится это название), большевики пошли на неслыханные уступки, согласившись на включение в состав Эстонии Ивангорода и районов, населенных преимущественно русским населением. Кроме того, Москва обязалась выделить Таллину часть золотого запаса Российской империи (современные эстонские историки утверждают, что было доставлено 11 тонн золота), в то же время списав часть царских долгов (справедливости ради надо заметить, что и сами большевики тогда еще не собирались их кому-то отдавать). И это еще не все. В обмен на мир Эстонии предоставили концессию на вырубку леса в России.
Несмотря на откровенно грабительские условия, Ленин воспринял договор с восторгом. На протяжении нескольких недель в своих речах и статьях он называл этот документ «прорывом в блокаде», «актом громадной исторической важности», «окном в Европу» и так далее. Дело в том, что это было первое межгосударственное соглашение с капиталистическим европейским государством. По нынешним стандартам его назвали бы пактом двух «самопровозглашенных непризнанных республик». Но Ленин надеялся тем самым поколебать единство Европы и прорвать экономическую блокаду. «Мы заключили мир с Эстонией — первый мир, за которым последуют другие, открывая нам возможность товарообмена с Европой и Америкой», — писал он в газете «Правда».
При этом вождь Советской России признавал, что отдал эстонцам чисто русские территории, никогда к Эстонии отношения не имевшие. Пояснял он это довольно просто: «Мы не хотим проливать крови рабочих и красноармейцев ради куска земли, тем более что уступка эта делается не навеки: Эстония переживает период керенщины, рабочие скоро свергнут эту власть и создадут Советскую Эстонию, которая заключит с нами новый мир».
Такой подход к определению границ был присущ большевикам с самого начала. Кордоны считались условностью и пережитком прошлого. Ведь вот-вот должна была грянуть мировая революция — и тогда «все советские республики объединятся в единую мировую социалистическую федерацию».
А значит, и не было особой разницы, кому отойдет та или иная «Кемская волость». Именно исходя из этого, к примеру, Донбасс присоединили к Украине, на что уже неоднократно указывал Владимир Путин.
Но в 1940 году, когда Эстонию присоединили к СССР, Тартуский (Юрьевский) договор утратил силу, а преимущественно русские районы передали в Россию, в Псковскую и Ленинградскую области. Именно на эти районы и претендуют сейчас ура-патриоты из EKRE, периодически выдвигая территориальные претензии к Москве и игнорируя принцип нерушимости послевоенных границ.
Эстонские политики, муссирующие эту тему, похоже, даже не понимают, какой ящик Пандоры они пытаются открыть. Ну в самом деле, если они хотят оживить давно утративший силу документ вековой давности, то почему бы не копнуть глубже? И не докопаться, скажем, до Ништадтского мира 1721 года, по которому Россия, собственно, и получила в законное владение всю нынешнюю территорию Эстонии и часть Латвии (включая Ригу). Причем Петр I расплатился за это значительными по тем временам деньгами. Что-то никто из нынешних балтийских политиков не поднимает вопроса о компенсациях за расторгнутый договор и не требует вписать его в преамбулы новых международных документов. Да и пышных юбилейных торжеств в честь 300-летия этого мира в Прибалтике пока не намечается.
Если уж вспоминать границы, сложившиеся по итогам конфликтов 1920 года, то литовцы должны бы отдать полякам Вильнюс, а украинцы — Львов. Если же замахнуться на послевоенные границы, то и Западная Польша должна бы отойти к Германии. Но почему-то никто из этих стран, кинувшихся ревизовать исторические события ХХ века, об этом не заикается.
Зато требовать репарации, компенсации и контрибуции с России стало у них просто-таки модным. Забавно, к примеру, наблюдать, как бывший министр иностранных дел Украины Павел Климкин потребовал компенсаций за «оккупацию сталинским режимом части территории Польши и Украины». Так и хочется поинтересоваться, какую часть Украины этот режим оккупировал. Если речь идет опять-таки о польском Львове, так его вроде и нынешний киевский режим продолжает контролировать. Соответственно, что и кому должна компенсировать Москва? Пусть между собой и разбираются, кто кому «оккупант».
Все нынешние попытки младоевропейцев подвергнуть ревизии историю и вытащить из нафталина давно уже не действующие документы минувших эпох обязательно оборачиваются против них. Конечно, все это обречено на провал и не стоит даже той юбилейной монетки в честь Тартуского договора. Но в ближайшие годы мы станем свидетелями еще не одного подобного юбилея с обязательным замалчиванием некоторых других — «неудобных» — годовщин.