Проблема исторической принадлежности, так называемых великоросских земель, не стоит на повестке дня Кремля и представляет больше научный интерес, заявил журналистам пресс-секретарь президента Дмитрий Песков.
Так он прокомментировал выступление экс-министра культуры Владимира Мединского, который ранее обратился к сенаторам с просьбой подумать, «как так получилось, что великоросские земли оказались на территории Украины, Казахстана и даже Белоруссии».
Какой смысл был поднимать эту тему, во многом до сих пор болезненную? Чтобы показать нашим соседям, что у нас нет претензий на чьи-либо земли?
— Соседям в лице Украины или Грузии ничего уже не докажешь, учитывая позицию Киева и Тбилиси по поводу Крыма, Южной Осетии и Абхазии, а также факт непризнания нового статуса этих территорий остальными нашими соседями, — уверен кандидат политических наук, исполнительный директор Международной мониторинговой организации CIS-EMO Станислав Бышок.
В этом контексте слова Мединского не воспринимаются как что-то совсем уж из ряда вон выходящее, однако Песков дипломатично обратил внимание на то, что личное мнение одного из помощников президента следует отличать от официальной позиции Кремля.
«СП»: — А Мединский зачем, по-вашему, продвигает эту тему? Или это игра в «доброго» и «злого» полицейского, как с заявлением Симоньян о необходимости присоединения Донбасса и последовавшим затем опровержением Пескова?
— Мединский не первый год продвигает некий набор идей, часть из которых находится, скажем так, на краю спектра общепринятых в чиновничьей среде идеологем. То есть это не мейнстрим, но и не что-то, воспринимаемое в штыки. Аналогичное положение в области экономических идей занимал в бытность свою советником президента Сергей Глазьев. Наверное, это можно назвать мерой плюрализма в рамках нынешней вертикали власти. Или, если хотите, «добрым» и «злым» полицейским, причём то, кто из них кто, вы определяете исходя из собственного взгляда на национально-культурные и экономические вопросы.
«СП»: — А существует ли проблема исторической принадлежности «великоросских земель»?
— Согласно средневзвешенной националистической точке зрения, одной из принципиальных — если не самой — причин международных конфликтов является несовпадение этнокультурных и государственных границ. А если бы они совпадали, т.е. народы имели свои собственные отдельные самоуправляемые национальные государства, то и конфликтов стало бы меньше.
С первого взгляда, всё верно. Но дальше возникают уточняющие вопросы, касающиеся, например, того, кто именно входит в ту или иную нацию, и какой нации «по историческому праву» или, к примеру, «по праву победителя» принадлежит та или другая территория.
Кроме того, не стоит забывать, что сами по себе представления о национальности, в том числе о наполнении используемых сегодня этнонимов, со временем менялись. И если, к примеру, с тем, что русские и казахи — это разные народы, спорить вряд ли кто-то будет, то с великороссами и украинцами проблема не только в территории, но и, собственно, в самоидентификации и, что не менее важно, с идентификации вас со стороны вашего визави.
Разумеется, идеологи или люди с активной гражданской позицией вам на все эти вопросы без тени сомнения ответят и нарисуют самые правильные и справедливые, как им кажется, демаркационные линии между народами и государствами. Учёным такая первозданная простота мира только снится.
«СП»: — Мединский призывает подумать, «как так получилось, что великоросские земли оказались на территории других стран. Почему не о том, как их вернуть?
— В мировой демографической картине наблюдается следующая динамика: население планеты последние 200 лет весьма существенно растёт и в ближайшей перспективе достигнет десяти миллиардов, но при этом население конкретно в развитых странах, включая Россию, преимущественно стагнирует или снижается (а если растёт, то во многом за счёт иммиграции). В этой связи идеи о расширении жизненного пространства — пусть и названные как-то более политкорректно — являются очевидным анахронизмом.
Принципиальны не территории, а люди, особенно люди образованные и относящиеся к вашей культуре, которых и следует привлекать на ПМЖ в Россию всеми доступными способами. Для некоторых, очевидно, подобная логика кажется упаднической и лишённой пассионарности. Собирание земель звучит явно пафоснее, чем банальное приглашение на ПМЖ.
«СП»: — Мединский отметил, что «войны памяти происходили и происходят во все времена». По его словам, «работа по навязыванию западных ценностей» приведет к тому, что россияне добровольно захотят «отдать обратно Курилы, Калининград, Карелию и Выборг»…
— «Войны памяти» происходили не во все времена. Это модерный феномен, связанный с массовыми призывными армиями и массовым же обучением, то есть с процессом, когда государство посредством системы образования получило возможность объяснять огромному количеству своих граждан, как нужно правильно воспринимать какие-то исторические обстоятельства и реагировать на те или иные события настоящего и прошлого. Всё это началось не раньше XIX в., а пышным цветом расцвело существенно позже.
Словосочетание «западные ценности» в лексиконе иных спикеров скоро заменит пресловутый «фашизм» и будет означать более-менее все идейные и общественно-политические тенденции, которые не разделяет говорящий. Разница в том, что если «фашизм» — это универсальное ругательное слово, то «западные ценности» — это ругательное словосочетание для тех категорий граждан, которым явно чужды или непонятны такие концепции, как демократия, свобода слова, разделение властей, секуляризм, конкурентные выборы.
Естественно, ничего из этого никак не связано с Курилами, Карелией или иной территорией. А вот с открытым обменом мнением по спорным вопросам истории, в том числе новейшей, связано. Я слышал, хорошие преподаватели приветствуют дискуссии и поощряют критические поиски своих учеников. Наука — она вот ровно про это. Идеология — она, напротив, про раз и навсегда установленные истины, которым нужно неукоснительно следовать. Это не уменьшает ценность идеологий или религий, это просто другое измерение, чем наука, в том числе наука историческая.
— Комментарий Пескова и переадресация поднятого вопроса в сферу деятельности историков вызывает некоторое недоумение, — считает политолог Станислав Смагин.
— Ведь то же самое регулярно говорит и Путин, например, совсем недавно на празднике возвращения Крыма. Причем к этой регулярности так и тянет добавить оборот «достойная лучшего применения». Разумеется, грандиозность ошибки большевиков, раздаривших советским республикам великоросские земли, никак не может отрицать даже объективно мыслящий человек просоветских взглядов, как я. Но от руководителя системы, имевшей грандиозный шанс не только вернуть Крым, но и полноценно исправить провал как минимум на украинском направлении, все это смотрится несколько двусмысленно.
Так что, либо у Мединского и Путина одинаково политические и имеющие в таком статусе право на жизнь высказывания, либо у обоих — архивно-историографические.
Конечно, можно и даже нужно было бы заподозрить здесь обычную тактику «двух полицейских», когда чиновник, депутат или просто видная фигура говорит что-то грозное про национальную или внешнюю политику, а Кремль устами Пескова спешит охарактеризовать произошедшее как «высказывание сугубо личного мнения». Именно так было с речью Симоньян на форуме «Русский Донбасс».
Однако в данном случае нужно быть совсем уж невысокого мнения обо всех окружающих, и в России, и за рубежом, предполагая, что они забыли практически идентичные слова Путина пару недель назад. Либо перед нами искренняя импровизация Пескова на тему «доброго полицейского», а сам он или забыл слова Путина, или считает, что их забыли все остальные, либо «хитрый план», но основанный на все тех же предпосылках — «забыли или считают забывшими всех остальных.
Для Путина и властных фигур тема Крыма — это «красная черта». На Крыме во многом держится легитимность президента и олицетворяемой им системы. Сохранять полуостров в парадигме 2014-го года тяжело, но его потеря приведет к катастрофе, в том числе персонально для руководства, и почти мгновенно.