За год пандемии почти половина россиян растеряла аргументы в беседах с начальством о повышении зарплаты, главное — вообще не лишиться места. Россияне в целом стали реже ждать на работе повышения зарплаты и изменения системы мотивации, но все чаще рассчитывают на снижение нагрузки, свидетельствуют данные опроса SuperJob, в котором приняли участие 1,6 тыс. экономически активных жителей всех округов РФ, имеющие постоянную работу.
По сравнению с декабрем 2020 года, когда проводилось аналогичное исследование, тех, кто ждет повышения зарплаты, стало существенно меньше (соответственно 59% тогда и 54% сейчас).
Очень странная тенденция. И это явно результат не только стагнации в экономике, осознание того, что никакие надбавки за труд не догонят нынешний безудержный рост цен. Еще это признак своеобразной социальной апатии — «мы все равно не догоним по доходам наших чиновников и олигархов». Этот вывод понятен — особенно на фоне опубликованных на днях декларациях о доходах российских чиновников за пандемийный, то есть кризисный 2020 год: заработки этих чиновников измеряются даже не в десятках, а в сотнях миллионов рублей.
Или взять российских предпринимателей, которым даже пандемия и кризис не мешает увеличивать свои миллиардные состояния. Их доходы вроде бы также должны стимулировать широкие народные массы на ударный труд с перспективой щедрого вознаграждения и успехи российских бизнесменов. Но почему-то пример магнатов и олигархов не вдохновляет большую часть населения страны, которая демонстрирует уныние и усталость. При том при апатичном отношении к перспективе роста зарплат на снижение нагрузки надеется больше россиян, чем в конце 2020 года: в декабре уменьшить объем работ мечтал каждый двадцатый, сейчас — каждый десятый; признания заслуг в прошлом году не хватало 9%, сегодня — 12%.
Даже изменения системы мотивации также стали ждать реже (16% в декабре и 12% сейчас), и только небольшая часть (16%) продолжает мечтать об улучшении условий труда.
Признак того, что социально-трудовая апатия охватила почти половину трудоспособного населения, готового опустить руки, наводит на мрачные размышления. Это же происходит уж точно не от того, что «спасибо, нам всего хватает» — при нынешнем-то росте цен.
Вообще-то зарплаты должны подниматься автоматически — за счет индексации. И не только у бюджетников, но и работников коммерческих предприятий. Это предусмотрено ст. 134 ТК РФ: «Обеспечение повышения уровня реального содержания заработной платы включает индексацию заработной платы в связи с ростом потребительских цен на товары и услуги. Государственные органы, органы местного самоуправления, государственные и муниципальные учреждения производят индексацию заработной платы в порядке, установленном трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, другие работодатели — в порядке, установленном коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами».
Но вот где про «других работодателей» — там как раз и самая засада, мешающая этой законодательной норме выполнять свое предназначение — поддерживать покупательную способность россиян, их жизненный уровень.
Эта статья формально действует уже без малого два десятилетия, в реальности же — вокруг нее не стихают баталии, суды-пересуды — от районных до Верховного. И за все эти годы четко установлено только то, что индексация зарплат — не право, а обязанность работодателя. Но в зависимости от текущей финансовой ситуации внутри организации работодатель может сам выбирать, как часто и в каком размере увеличивать зарплату. Единственное условие — индексацию нужно проводить не реже, чем один раз в год. Если увеличение выплат производится реже, например, раз в три или пять лет, то зарплата не «успевает» за инфляцией.
Но если это не оговорено в коллективном договоре или соглашении, или такие документы вообще отсутствуют, то, как показывает практика, соблюдение нормы 134-й статьи в качестве защиты прав работника оказывается под большим вопросом. То есть, здесь очевидна законодательная недоработка.
С другой стороны, работники, конечно, понимают все сложность ситуации, в которой оказались их работодатели в период пандемии, усилившей экономический кризис в стране. Многим бизнесменам приходилось брать кредиты на выплату зарплат своим сотрудникам.
Это отметил в своем послании и президент Владимир Путин.
«В прошлом году мы направили беспрецедентные ресурсы на поддержку экономики, в том числе за счет льготных кредитов на выплату зарплат сохранили свыше пяти миллионов рабочих мест. Обращаю внимание, эта программа сработала, но сработала именно потому, что бизнес проявил ответственность, стремился сделать всё, чтобы сохранить свои коллективы. Это было очевидно», — считает глава государства.
На самом же деле, как уже сообщала «СП», оказалось, что эта припарка не особо помогла российской экономике в долгосрочной перспективе: даже с учетом продления программы льготного кредитования малого и среднего бизнеса для выплаты зарплат сотрудникам в условиях кризиса каждое десятое предприятие все равно стало готовиться к закрытию. Хоть и льготные, а все равно — кредиты, их отдавать надо. А с каких прибылей?
Для реального спасения бизнесу нужен рост спроса. А откуда ему взяться при падающих доходах населения? В лучшем случае по прогнозу Центробанка спрос будет расти медленно и в основном на импорт. Кстати, многие предприятия не стали дальше испытывать судьбу и уже провели сокращения персонала.
Президент вынужден был признать это, правда, в довольно обтекаемой формулировке: «К сожалению, совсем избежать сокращений было невозможно. Понимаю, как непросто тем, кто потерял работу. Правительству поставлена задача — к концу текущего года восстановить рынок труда».
Реальной помощью можно считать снижение страховых взносов для малого и среднего бизнеса с 30 до 15 процентов. И то, что, как пообещал президент, «это решение будет применяться на постоянной основе и пересмотру не подлежит».
А вот очередные «прорывные» поручения «под телекамеры» — в течение месяца представить дополнительные предложения по поддержке малого и среднего предпринимательства, включая меры налогового стимулирования, доступные кредиты, расширение сбыта продукции, в том числе за счет закупок со стороны крупных госкомпаний
Вспомним: знаменитые «майские указы» президента, которым в нынешнем мае исполнится девять лет, предусматривали, что к 2018-му размер реальной заработной платы должен был вырасти в 1,4−1,5 раза. К этому времени средняя зарплата врачей, преподавателей вузов и научных сотрудников должна была дойти до 200% от средней зарплаты в регионе.
Однако на конец 2018 года (еще не пандемийного!) уровня зарплат по всем положениям майского указа смогли достичь только 16 регионов. В остальных субъектах указ формально был не выполнен хотя бы по одному показателю.
В конце 2020 года Счетная палата пришла к выводу, что положения майского указа так и не были выполнены полностью. Аудиторы сообщили, что наибольшие проблемы возникли в связи с зарплатами младшего медицинского персонала: в этой категории показателей не достигли 48 субъектов из 85, то есть больше половины.
Это при том, что рост оплаты труда бюджетников сопровождался сокращением численности сотрудников. В период с 2013 по 2019 год по данным Счетной палаты младшего медицинского персонала стало меньше на 61,3%, социальных работников — на 32,6%. Общая численность по всем предусмотренным указами категориям сократилась на 14,5%.
И если такой чудовищный «игнор» (или саботаж — по определению экономиста Михаила Делягина) по зарплатам в бюджетной сфере, то о каких повышениях остается мечтать работникам внебюджетных сфер, тем более в условиях усилившейся в ходе пандемии безработицы?
— Структуру экономики в нашей стране по-прежнему нельзя назвать благоприятной для развития малых и средних предприятий. Понятно, что ни о каких ожиданиях роста зарплаты на таких предприятиях не может быть и речи, если они не в состоянии увидеть перспективу своего развития, — считает профессор, заведующий кафедрой Менеджмента Экономического факультета РУДН Виктор Ефремов. — На мой взгляд, главная причина в российском менталитете, который в принципе является адекватным отражением окружающей нас действительности. Россияне совершенно закономерно относятся к зарплате как денежному вознаграждению за выполненную работу, за труд. Если в будущем видна перспектива увеличения объёма работы, появления новых трудовых задач, то само собой у работника возникает и ожидание прироста его заработной платы. И наоборот, если бизнес «замер», если смысловое наполнение заданий, получаемых от начальства, непонятно или выглядит ситуационным, то ожидать роста зарплаты не приходится.
Сегодня у нас в экономике именно такая ситуация. На нее, как мне кажется, указывают и акценты, которые расставлены в недавнем послании Президента РФ Федеральному собранию. За время пандемии огромное число людей потеряли работу. У подавляющей массы граждан уровень достатка существенно снизился. Власть вынуждена ценой дополнительных расходов из государственного бюджета каким-то образом компенсировать гражданам потери.
Те граждане, кому посчастливилось сохранить свое рабочее место, понимают, что при увеличившейся массе безработных могут легко его лишиться, если будут проявлять интерес к увеличению жалования.
Еще одной причиной можно назвать то, что наш малый и средний бизнес, несмотря на существенное снижение налоговой нагрузки на него в предыдущие годы, так и не демонстрирует тенденции к росту. Структуру экономики в нашей стране по-прежнему нельзя назвать благоприятной для развития малых и средних предприятий. Понятно, что ни о каких ожиданиях роста зарплаты на таких предприятиях не может быть и речи, если они не в состоянии увидеть перспективу своего развития.
Ситуация неприятная, но она вряд ли способна спровоцировать «великие потрясения» в российском обществе. Самое худшее, что может произойти — появление новой волны интеллектуальной эмиграции, когда высококвалифицированные специалисты будут вынуждены за рубежом искать себе рабочие места с достойной зарплатой. Низкоквалифицированные работники будут постепенно переходить на места гастарбайтеров.