Президент РФ Владимир Путин рассказал о том, что Россия, помимо уже реализуемых проектов, планирует расширять свою экономическую деятельность в Каспийском регионе.
«Есть планы не только довести до конца имеющиеся проекты, но и — вот мне представители наших крупных компаний докладывают об этом, правительство — есть и планы расширения нашей экономической деятельности, расширения деятельности наших экономических операторов», — сказал Владимир Путин 30 апреля на совещании с членами Совета безопасности, в рамках которого обсуждались интересы государства в этом регионе.
До этого в апреле глава государства встречался с президентом «Лукойла» Вагитом Алекперовым, который рассказал главе государства о проектах компании на Северном Каспии и в Западной Сибири. Тогда пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков сообщил, что инвестиционные планы компании «достаточно объемны».
Кроме того, ранее правительство утвердило план реализации Стратегии развития морских портов в Каспийском бассейне. Документ предусматривает строительство нового морского порта в Дагестане, развитие инфраструктуры, развитие портовых мощностей Каспийского региона, а также наращивание туристического потенциала региона.
Помимо России добычу углеводородов в Каспийском море ведут также Азербайджан, Иран, Туркмения и Казахстан. В 2018 году пятью прикаспийскими государствами было подписано соглашение о разделе моря, о котором не могли договориться 22 года. Документ регулирует пятистороннее сотрудничество на Каспии в различных областях, включая экономику и добычу природных ресурсов.
Кроме того, свои интересы в регионе есть и у США. Например, еще в 1990 году компания Chevron при личном участии президента СССР Михаила Горбачева и Нурсултана Назарбаева заключила сделку по разработке прикаспийского нефтяного месторождения Тенгиз, которое занимает второе место в Казахстане по запасам нефти. На сегодняшний день, компания владеет 50% предприятия, еще 25% принадлежат Exxon Mobil, 20% — «Казмунайгазу», а 5% — дочерней компании «Лукойла» — «ЛукАрко».
По данным Минприроды РФ, только разведанные запасы углеводородов каспийского шельфа составляют 2,95 миллиарда тонн нефти и 3,1 триллиона кубометров газа. Извлекаемые запасы — 1,5 миллиарда тонн условного топлива. Из них 25−30% — нефть, остальное газ и конденсат.
В мировом масштабе это не так много: в недрах государств Ближнего и Среднего Востока содержится 90−100 млрд. тонн или более двух третей мировых доказанных запасов нефти, то есть почти в 25−50 раз больше. Специалисты говорят, что пригодная сегодня для рентабельного освоения ресурсная база Каспия сравнима с величиной доказанных запасов Северного моря. Тем не менее, по расчетам некоторых зарубежных экспертов размер геологических нефтегазовых ресурсов Каспия может достигать 26−40 миллиардов тонн условного топлива, хотя с такими оценками согласны далеко не все.
На фоне нынешней геополитической напряженности и противостояния России с Западом, расширение экономического присутствия России на Каспии может вызвать недовольство как других прикаспийских стран, так и США, и стать еще одной точкой нестабильности и поводом для обвинений в адрес России. Например, в ухудшении экологической ситуации в регионе или даже в нарушении Конвенции о правовом статусе Каспийского моря.
Однако ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности, эксперт Финансового университета при Правительстве РФ Игорь Юшков сомневается в том, что российские проекты на Каспии станут для России вторым «Северным потоком-2» количеству проблем.
— Скорее всего, речь идет о проектах «Лукойла». Именно эта компания работает на Каспии в российской акватории. У них есть несколько месторождений, в том числе имени Корчагина, Филановского, и были планы расширять добычу на Каспии. Недавно Вагит Алекперов направлял письмо Владимиру Путину, в котором просил сохранить льготы для каспийских месторождений «Лукойла». Президент поручил проработать этот вопрос, и он, скорее всего, будет удовлетворен. Поэтому в основном речь идет об увеличении добычи газа на шельфе в российской части газа.
В совместных проектах мы не участвуем, к тому же, Каспий уже хорошо разведан и изучен, и что-то новое и супербольшое там не планируется. Ведется добыча, и она будет расширяться.
«СП»: — Не станет ли это причиной недовольства других игроков в регионе?
— В принципе, мы все конкуренты на глобальном энергетическом рынке и с Азербайджаном, и с Казахстаном, и с Туркменистаном, с которыми соперничаем по газу. При этом мы сотрудничаем на определенных направлениях. Например, существует Каспийский трубопроводный консорциум, который подразумевает, что большая часть казахской нефти идет транзитом через Россию.
Мы свободно осуществляем транзит казахской нефти на Усть-Лугу, на Новороссийск, на порты Ленинградской области. Поэтому когда та же Белоруссия обвиняет нас в том, что мы не пропускаем нефть из Казахстана, это не правда. В среднем эта страна качает через Россию 18 миллионов тонн нефти.
Каспий вряд ли будет новой большой нефтегазовой провинцией. Там уже устоявшаяся ресурсная база. «Лукойл» в этом районе работает и может еще увеличить объем добычи. Но Каспий не станет второй Западной Сибирью или Кувейтом. Работать нужно, но потенциал региона ограничен.
Единственное, что может стать конфликтным вопросом на Каспии — это если какая-то из стран попытается построить Транскаспийский газопровод из Туркмении в Азербайджан и дальше пустить трубу в Европу, то есть фактически увеличить мощность системы, которую Азербайджан уже создал для поставок газа. Это могло бы стать проблемой. Против Транскаспийского газопровода выступают и Россия, и Иран.
По нынешним договоренностям о статусе Каспия, подобные вопросы должны утверждаться всеми прикаспийскими государствами, так как инфраструктурные проекты, которые могут нарушить экологическую ситуацию должны одобряться всеми. И ни Россия, ни Иран не допустят строительство этого газопровода и будут бесконечно «замыливать» этот вопрос. Да сейчас про него уже никто и не вспоминает.
«СП»: — Могут ли США начать вставлять России палки в колеса, тем более что у них тоже есть интересы в этом регионе?
— Раньше США очень внимательно смотрели на этот регион, у них даже был спецпредставитель Госдепа по энергетике Каспия. Теперь эта должность ликвидирована, зато появился спецпредставитель по «Северному потоку-2».
Дело в том, что раньше американцы пытались поддерживать любые проекты, которые позволяли Европе покупать газ не из России. В том числе туркменский и азербайджанский газ. Но это было до сланцевой революции в США. Теперь же американцам на европейском газовом рынке не нужна ни Россия, ни Казахстан, ни Туркменистан, ни Азербайджан. Теперь все это — страны-конкуренты США. И вряд ли они будут помогать какой-то стране в споре с Россией.
Поэтому теперь позиция Вашингтона на Каспии изменилась. Если раньше они помогали другим странам, то теперь этому пришел конец. Может, это и не такой раздражитель, как Россия, но все равно конкуренты. Более того, теперь им выгодна была бы дестабилизация в Средней Азии, поскольку это ресурсная база Китая. Казахстан направляет большую часть углеводородов в КНР, у Туркменистана и вовсе почти нет других рынков сбыта, за исключением России. Так что среднеазиатским странам сегодня не позавидуешь. Кстати, Россия и вернулась к закупкам газа у Туркмении именно для того, чтобы поддержать их в сложной экономической ситуации и избежать дестабилизации.
«СП»: — То есть расширение проектов России в регионе не вызовет особых трений с другими прикаспийскими государствами?
— Думаю, не вызовет. Разграничение участков, где можно добывать углеводороды, прошло довольно давно, еще до подписания соглашения о статусе Каспия. Кроме того, как я уже сказал, ресурсная база там хорошо разведана. Поэтому вопрос о разделе территорий, на которых можно было бы добывать углеводороды, там не стоит. Все уже давно поделено и особой конфликтности прикаспийских стран мы не видим.