34 года назад, 28 мая 1987 года, на Красной площади приземлился легкий самолет «Сессна-172 Скайхок» (бортовой номер D-ECJB), которым управлял авиапилот-любитель из Германии Матиас Руст. Он взлетел на нем с финского аэропорта из-под Хельсинки, на который прибыл за сутки до этого из Гамбурга.
В полетных документах в качестве конечного пункта Руста значился Стокгольм. И в 13.10, когда он получил от авиадиспетчера разрешение на полет, Руст действительно взлетел на своем самолете и последовал по намеченному маршруту.
Однако 20 минут спустя он, сообщив диспетчеру, что у него все в порядке, традиционно попрощался, тут же отключил бортовую радиостанцию и взял направление на Финский залив. Затем снизился до высоты менее 100 метров, что позволяло самолету выйти из зоны наблюдения диспетчерского радара и скрытно изменить маршрут полета.
Вблизи воздушной трассы «Хельсинки-Москва» Руст направил самолет в сторону первого наземного ориентира в сторону СССР — к сланцевому комбинату города Кохтла-Ярве, дым из труб которого был хорошо виден за 100 км.
Когда самолет Руста, следовавший по международной воздушной трассе, пересекал государственную границу Советского Союза, информация о нем была отображена на экранах боевого расчета разведывательного информационного центра 14-й дивизии ПВО эстонского городка Тапа. Пока дежурный КП уточнял характеристики объекта-нарушителя, тот вышел из зоны действия РЛС и продолжил полет к основной своей цели — к Москве.
Игра в кошки-мышки продолжалась до вечера. В седьмом часу Руст приземлился на Красной площади. Вспоминает один из свидетелей инцидента, действующий сотрудник КГБ, случайно оказавшийся в тот день на Красной площади — Дмитрий Ковалев.
«На вторую половину дня 28 мая 1987 года у меня была назначена оперативная встреча в гостинице „Россия“, — вспоминает Дмитрий Леонидович. — После ее завершения, уже к вечеру, я вышел из отеля и направился в сторону Красной площади. Приблизившись к Васильевскому спуску, увидел необычную картину: на брусчатке застыл маленький легкомоторный самолет, а вокруг толпятся удивленные москвичи и гости столицы. „Опять снимают какой-то рекламный ролик“, — мелькнула в голове мысль. Однако почти сразу же стало ясно, что здесь совсем иная история».
По его словам, со стороны Спасской башни появился полковник с характерными фиолетовыми петлицами на кителе. Было заметно, что он чем-то сильно озабочен.
Как выяснилось потом, очень встревожено в тот день было по понятным причинам и руководство ПВО, вынужденное докладывать высокому московскому начальству, что приземление иностранного самолета на Красной площади просто невозможно.
А Дмитрий Ковалев тем временем стоял на Васильевском спуске перед самолетом Руста и решал, что же делать. Потом вернулся обратно в гостиницу и позвонил дежурному по КГБ. Доложил об увиденном, но услышал от коллеги: «Дима! Ты что, утомился после оперативной встречи? Так иди домой и отдыхай. Не мешай людям работать…».
После этого Ковалев действительно последовал в свой служебный кабинет на Лубянку и рассказал об увиденном коллегам-оперативникам, которые подняли его на смех: «Закусывать надо, товарищ майор!».
Но уже на следующий день дежуривший накануне по управлению офицер, которому Ковалев дозвонился первым, при встрече с ним в коридоре с сожалением посетовал: «Эх, послушал бы я тебя вчера вечером!.. Сейчас, наверное, еще одну звездочку на погоны получил бы. Но кто ж его знал?! Да еще вдобавок этого гада угораздило сесть на Красной площади в День пограничника!».
А уже позже в кабинете офицера раздался звонок — один из его начальников попросил повторить все, что он видел накануне вечером на Красной площади, что Ковалев и сделал. В трубке воцарилось напряженное молчание…
«Да в чем, собственно, дело-то?» — попытался прояснить ситуацию Ковалев.
«Да нет, все в порядке, — успокоил его начальник. — А ты не заметил там растяжки между столбами на тросах? С плакатами и лозунгами?».
«Не было там никаких растяжек и лозунгов», — четко отрапортовал Ковалев. «Ну, хорошо, хорошо, только не кипятись, — успокоил его начальник. А сам Ковалев вдруг подумал, что так недалеко и в «дурку» попасть, если сочтут, что Дмитрий Леонидович окажется вдруг большим выдумщиком и фантазером.
Но вскоре ситуация прояснилась. И стало понятно, что после того, как Руста и его самолет «эвакуировали с Красной площади, местные чиновники, чтобы скрыть компрометирующие их улики, провели «операцию прикрытия» и «зачистили» Васильевский спуск. По их указаниям на этом участке Красной площади снова были натянуты между растяжки с тросами в палец толщиной, чтобы легко было убедить проверяющих в том, что никакой самолет на эти растяжки сесть не сможет.
А сам самолет тогдашнее начальство КГБ приказало разобрать до винтика: дескать, не было его, как не было и самого нарушения. И посадки «Сессны» на Красной площади не могло быть!
Но погоны все равно полетели. Причем не только у генералов.
Случайным очевидцев приземления Руста стал слушатель Академии МВД, подполковник. На учебу прибыл из Алма-Аты. Выдалось «окошко» и он решил выйти погулять на Красную площадь. Тут самолет садится. Подполковник, человек с юмором, подошел к Русту и грозно так спросил, глядя на часы: «Почему задержались на пять минут? Мы выводы сделаем».
Выводы сделали вскоре в КГБ. Не стал подполковник полковником, и из органов пришлось ему уйти.