Политика Евросоюза и США в отношении Белоруссии за последние несколько недель приобрела весьма жесткий характер. Брюссель и Вашингтон перестали заниматься пустыми разговорами и перешли к более серьёзным действиям. В частности, речь идет о введенных в конце июня санкциях, которые, как считают их инициаторы, должны заставить официальный Минск пойти на существенные уступки. Главный расчет делается на то, что под воздействием ограничений, в первую очередь экономических, ситуация в республике накалится до предела, что вынудит Александра Лукашенко начать диалог на невыгодных для него условиях. Однако при детальном рассмотрении введённых санкций становится понятно, что противников белорусского лидера может ожидать большое разочарование.
Известно, что ЕС и США вводят санкции в отношении белорусских властей уже не первый месяц. Основанием для этого являются действия официального Минска по подавлению протестов, вспыхнувших после президентских выборов августа 2020 года. До июня ЕС ввел три пакета санкций, куда вошли десятки белорусских чиновников и несколько юридических лиц. Белый дом, в свою очередь, лишь расширил существующий не первый год санкционный список и возобновил с 3 июня ограничения в отношении 9 предприятий нефтехимического комплекса Белоруссии.
Как известно, всех этих мер для белорусской оппозиции было недостаточно, и поэтому она неустанно требовала более жестких мер, особенно после инцидента с посадкой в Минске самолёта авиакомпании Ryanair и ареста оппозиционера Романа Протасевича. Именно это и подтолкнуло ЕС к ускоренному принятию четвертого пакета санкций и введению секторальных экономических ограничений. При этом, имея в виду и первый, и второй случаи, нельзя говорить о том, что эти действия Брюсселя в краткосрочной перспективе приведут белорусскую экономику к коллапсу и усилят в стране социальную напряженность.
В частности, четвёртый пакет, который был принят 21 июня, предусматривает персональные санкции против 78 физических и 8 юридических лиц, в отношении которых вводится заморозка счетов и запрет на выдачу виз. За последний год санкционный список достиг численности в 166 человек и 15 предприятий. В него попали чиновники, силовики, близкие и родные Лукашенко, а также предприятия, которые на Западе называют «кошельками» белорусского режима.
При этом, как отмечает большинство экспертов, ни первые три пакета, ни четвёртый реально белорусской экономике не угрожают. Даже несмотря на то, что в список попали МАЗ и БелАЗ. Дело в том, что доля продукции машиностроения в структуре белорусского экспорта довольно невысока: тракторы – около 1,8%, грузовики – 2,1%, автозапчасти – 1,1%. К тому же приоритетные рынки сбыта белорусских автопроизводителей находятся не на Западе, а в России, на Ближнем Востоке и в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Единственной проблемой для МАЗа или БелАЗа может стать закупка импортных компонентов. Однако пока на автогигантах не видят особых причин для беспокойства.
Остальные предприятия из санкционного списка не оказывают существенного влияния на пополнение бюджета республики, а введенные в отношении них ограничения связаны с лицами, которые их контролируют. Так, попавший в список «Бремино Групп» связан с находящимися под санкциями Александром Зайцевым, Алексеем Олексиным и Николаем Воробьем. «Логекс» контролируется Александром Шакутиным (в санкционном списке – с декабря 2020 года), а частная «Новая нефтяная компания» – Воробьем, Олексиным и Михаилом Гуцериевым. Что касается «Белаэронавигации», то ограничения в отношении нее связаны с инцидентом в Минском аэропорту 23 мая и выглядят не более чем наказание. Хотя именно в авиаотрасли Белоруссия может пострадать больше всего. Как отметил в конце июня заместитель премьер-министра Анатолий Сивак, потери республики в области воздушного транспорта из-за западных санкций оцениваются в $10,3 млн в месяц.
Более серьезными, как ожидалось, должны были стать секторальные санкции ЕС, которые уже не первый месяц требует белорусская оппозиция. Принятая 10 июня резолюция Европарламента прямо указывала на необходимость наказать официальный Минск, ударив по ключевым отраслям экономики: нефтепереработка, транзит, производство удобрений, деревообработка, машиностроение, финансовый и банковский сектор. Столь громкие заявления, действительно, заставили белорусские власти напрячься, так как в случае полномасштабной изоляции страна могла потерять от 3% до 15-18% ВВП в 2021 году. Однако 24 июня расставило все по своим местам: ЕС утвердил новые экономические ограничения, однако с существенными оговорками. По сути, секторальных санкций не последовало, а решение ЕС во многих областях стало лишь своеобразной детализацией прежних ограничений с небольшими дополнениями.
В частности, был введён запрет на торговлю оборудованием, технологиями и программным обеспечением, предназначенным для мониторинга или перехвата интернета и телефонной связи, а также на поставки предметов двойного назначения для использования в военных целях. Однако подобные запреты существуют еще с 2007 года, и их никто не отменял. Далее – вводится запрет на финансирование государственных проектов, инвестирование и работу с некоторыми ценными бумагами. При этом ограничения коснутся доступа к европейским финансам для правительства Белоруссии и финансовых учреждений, где доля государства превышает 50%: «Беларусбанк», «Белинвестбанк» и «Белагропромбанк».
При этом стоит заметить, что Белоруссия уже не первый год живет при незначительном финансировании со стороны ЕС, хотя в республике и есть несколько инфраструктурных проектов, которые теперь рискуют быть замороженными. Более того, крупнейшим инвестором в экономику РБ уже долгие годы является Россия. Самые же значительные инвестиции из ЕС в 2020 году пришли из Австрии и Великобритании, а их суммарная доля в общем объеме составила только 14,3% (7,5% и 6,8% соответственно).
Неполными оказались и санкции в отношении производства табачной продукции: ограничения коснулись лишь продажи фильтров, бумаги для сигарет, ароматизаторов, а также машин для приготовления или изготовления табака. Единственным серьёзным моментом в европейских санкциях могли стать ограничения по транзиту, а также торговле белорусскими нефтепродуктами и калийными удобрениями. Но, как показал принятый Брюсселем документ, в ЕС по-прежнему умеют считать деньги.
Так, официально запрещается торговля белорусскими нефтепродуктами и их трансфер. Однако ограничения вводятся на темные нефтепродукты из битумной нефти, нефтяного газа и ряд парафинов. Поставляемые в ЕС бензин и дизельное топливо формально не указываются в санкционном списке, хотя ограничения и могут быть применены – данные товары являются частью микрокода 2710, который попал под ограничения. При этом стоит помнить, что в последние годы не ЕС, а Украина является главным импортером белорусских нефтепродуктов. Входящие в первую десятку покупателей Великобритания и Нидерланды являются лишь юрисдикцией для белорусских поставщиков. Конечно, смена их будет болезненной, но все же не смертельной.
Аналогичная ситуация наблюдается и в сфере калийных удобрений. Запрещенными оказались только те, у которых содержание калия менее 40% или более 62% (технический калий), а также смешанные удобрения с содержанием фосфора и азота. При этом основная продукция из Белоруссии имеет содержание калия от 40% до 60%, что автоматически выводит ее из-под удара. Кроме того, нельзя забывать, что главными покупателями белорусских калийных удобрений являются Бразилия (21% от всего экспорта в 2020 году), Китай (13%) и Индия (8%). Поставки в Европу выглядят гораздо ниже: Польша получает 5%, Литва – 4%, Великобритания – 1%. Таким образом, влияние на белорусскую горнодобывающую промышленность европейские санкции окажут незначительное, а рынок ЕС вполне может быть заменен на иные направления.
«Беларуськалий» – одно из крупнейших белорусских предприятий, против которого направлены санкции ЕС
Не решились в ЕС закрывать и белорусский транзит. В каждом разделе документа есть важная оговорка: «Запреты не наносят ущерба исполнению контрактов, заключенных до 25 июня 2021 года, или дополнительным контрактам, необходимым для выполнения таких контрактов». То есть все соглашения об экспорте, импорте, перемещении товаров, подпадающие под санкции, продолжают исполняться, если они заключены до вступления в силу решения Совета ЕС.
Именно такие договоры существуют в области поставок нефтепродуктов и калийных удобрений. В частности, контракт на перевалку белорусского хлоркалия в литовском порту Клайпеде (главный перевалочный пункт «Беларуськалия») истекает в 2023 г. Это значит, что транзит продолжится в текущем году и в следующем. За это время у Минска будет возможность решить вопросы с транзитом через российские порты, если ничего в отношениях с ЕС не изменится.
Таким образом, введенные в конце июня санкции в отношении Белоруссии нельзя рассматривать как полномасштабную экономическую блокаду республики со стороны Запада. Это не означает, что они не отразятся на благосостоянии простых белорусов и экономике страны в целом. Однако последствия их были бы куда более серьезными, если бы в Брюсселе решились действовать вопреки здравому смыслу. А последний диктует подумать и об интересах самих стран ЕС.
Для примера можно напомнить, что остановка транзита белорусских товаров через Литву может стоить этой стране очень дорого. По словам директора Литовских железных дорог Мантаса Бартушки, только перевозчик и связанные с ним структуры лишатся примерно 19 млн евро годового дохода. И все потери необходимо будет компенсировать из европейского бюджета.
По всей видимости, в Брюсселе все же не готовы к дополнительным финансовым потерям ради «защиты демократии». Это означает, что у Минска остается шанс на то, чтобы с минимальными потерями пережить санкционное давление, особенно если помнить, что белорусскому союзнику помогает Россия.
В любом случае нынешние санкции открывают новую главу в жизни Белоруссии, которая может стать началом более глубокой интеграции республики в Евразийском экономическом союзе и Союзном государстве.
Читайте нас в: Яндекс.Дзен и Telegram