У каждой страны есть свои символы, отраженные в истории. Обычно такими символами становятся страницы славных побед над врагом вроде наших Куликова поля, Ледового побоища, Сталинграда или Знамени Победы над поверженным Берлином. Иногда народная память возносит в ранг великого подвига сражения, которые были формально проиграны, но после которых нация обретает свой дух, свое лицо: Бородинское сражение у нас, Косово поле у сербов или американский Аламо. Иногда в этот ряд можно поставить беспримерные подвиги вроде Брестской крепости или обороны Севастополя, когда наши отступили или погибли, но нанесли врагу такой урон – и физический, и психологический – что вполне могут претендовать на звание истинной победы.
В этом смысле современная Украина уникальна. За краткую историю своего существования она обзавелась немалым количеством символов, все до единого из которых оказались символом жестокого поражения. С огромной натяжкой из этого ряда можно было бы вывести бои за Донецкий аэропорт, где «киборги» все же держались почти полгода, если бы не масса странностей, которые ставят этот «подвиг» под большой вопрос. Все остальное похоже на кулинарное шоу – это история сплошных котлов. Изваринский котел, Иловайский, Амвросиевский, Еленовский и как апофеоз – Дебальцевский.
И все же, даже если Дебальцево и стало синонимом катастрофы и даже позора, Иловайск все равно оказался для Украины более страшным символом. Он, как в страшном зеркале, не только отразил в себе саму историю «воинской славы» ВСУ и всей Незалежной, но еще и жутковатым образом стал неким инфернальным предсказанием того, что случилось дальше с этой страной. Иловайск был не первым котлом, в котором ВСУ и нацбаты оказались переварены в кровавую кашу. В июле 2014-го уже «варился» Изваринский, где национальному сознанию свидомых был нанесен первый оглушающий удар. Иловайск не стал и самым кровавым – под Изварино и в том же Дебальцево зимой 2015-го «старуха с косой» собрала гораздо больший урожай.
Но когда Зеленский на вопросы прессы о грядущей судьбе Мариуполя признает, что «это может быть новый Иловайск» – он делает это не случайно. Это название сидит у него, как и многих, если не у всех, украинцев, в подсознании, как проклятая заноза, как предчувствие неотвратимого хтонического ужаса, которым постоянно заканчиваются подвиги их «захистников».
Украинское сознание, распаленное победой на Майдане и тут же оскорбленное Крымской весной, где «славные» ВСУ оказались просто не у дел, жаждало новой победы. И она казалась такой близкой и легкой! Когда кровавый пастор Турчинов двинул танки на Донбасс, опьяненная Украина ликовала – сейчас наши воины света покажут «сепарам» и чумазым «титушкам», как дергаться против Киева! На волне этой эйфории побоище, которое шахтеры устроили регулярным частям ВСУ возле Саур-Могилы и в Изварино, просто прошло мимо общественного сознания. Украина была не готова к таким урокам. Пропаганда уже работала вовсю и «заблюрила» это событие. «Немытые ополченцы» никак не могли вывернуть регулярные части «мехом внутрь», это было попросту невозможно. Да и мозги мирных еще не в состоянии были воспринимать цифры потерь, где счет шел не на десятки, и даже не на сотни, а на тысячи. Этого просто не могло быть, поэтому этого «не было».
Но потом последовали кровопролитные бои за Донбасс, и оказалось, что дать ополченцам «прочихаться» и быстро расставить всё на надлежащие места не получается. Потянулись гробы в Киев и на Западную Украину. Эйфория сменилась изумлением, отрицание – негодованием. А потом наступил август – и заварился Иловайский котел.
Ополченцы ДНР обложили в Иловайске два батальона нацистов из «Днепра-1» и «Донбасса», три батальона МВД и сводную роту ВСУ. Попытки их деблокировать остались безрезультатными. Шило в мешке утаить оказалось невозможно, окруженные кричали о помощи, а эти вопли слышал весь мир. Его слышали даже в слепоглухонемом Киеве. Грядущую катастрофу попытался предотвратить президент России. Он призвал ополченцев организовать гуманитарный коридор для выхода окруженных. Те согласились, но нацбатам предписывалось выходить без оружия. Киев высокомерно отказался признать поражение. В итоге окруженные попытались выйти с оружием и на технике – и предсказуемо попали в огневой мешок. Киев признал потерю в этой мясорубке только 366 человек убитыми, еще 429 ранеными, 128 пленными и 158 пропавшими без вести. Сами участники боев с украинской стороны, в том числе одиозный командир «Донбасса» Семенченко, говорили о более чем тысяче погибших. Точное число потерь неизвестно до сих пор.
Ничего не напоминает? Все верно. Ситуация с Мариуполем просто зеркальная, только возведенная в степень. Снова перемога, когда «славные воины Незалежной» захватывают населенный пункт, а потом оказываются в глухом окружении, оборачивается зрадой. Снова солдаты умоляют Киев спасти их жизни, но Киев заявляет всему миру, что никакой зрады нет и «орки» вот-вот будут повержены, а своим «героям» предписывает «умереть с честью», отвергая любые предложения о сдаче и организации гуманитарных коридоров. Солдат снова попросту списали с баланса, как их предшественников в 2014 году. Для пиара мертвые герои полезней несчастных живых пленных.
Всё, как тогда. Только масштабы другие. В том числе и масштабы преступлений ВСУ и нацистов (впрочем, стоит ли их разделять?) против мирного населения. Восемь лет назад бездарность военного руководства Украины, загнавшего свои войска в капкан, украинские политики с чисто сельской «хитростью», видной всем, пытались использовать в пропагандистских целях. Ровно то же происходит и сейчас. Из сидящих на «Азовстали» «живых мертвецов» лепят плакат для пиара «беспримерного мужества». Но эта хуторская дипломатия снова терпит провал. Потому что «героев» уничтожают практически в прямом эфире, а на слезные призывы родни спасти их мужей и детей цинично посылают пару вертолетов для вывоза неизвестно кого, но явно более ценного, чем пушечное мясо. Да и то безуспешно. Можно блокировать украинскому обществу новости о том, как наши ежедневно создают гуманитарные коридоры для выхода с «Азовстали», а сдачу тысячи морпехов представлять постыдной «перемогой». Можно, как мелкий геббельс Арестович в чисто оруэлловском стиле говорить, что «разгром в Мариуполе – это наша победа». Но сиюминутный обман обернется лишь еще большим поражением.
Нужно помнить, что после Иловайска было Дебальцево, где потери ВСУ и нацбатов оказались намного больше. Подписание «Минска-2» после этой «зрады», которая тоже начиналась с перемоги, стало главным унижением для украинской власти и для национального самосознания. Во многом навязчивое желание как-то компенсировать это унижение и обусловило полнейшую недоговороспособность Украины на Донбасском направлении и попытку взять там реванш. Но на этот раз армия России не стала дожидаться, когда ВСУ начнут «перемогу», которая все равно обернулась бы зрадой, а начала «зрадить» превентивно. ВСУ, которые восемь лет воевали в Донбассе с мифической русской армией, неожиданно столкнулись с реальной.
Арестович может сколько угодно вещать о грядущих победах, знаменем которых станут геройски погибшие, хотя по недосмотру еще живые, «азовцы». Важнее то, что, сам не желая того, признаёт его шеф. Когда Зеленский, картинно поигрывая желваками под тщательно сделанной стилистами героической небритостью, говорит: «это может быть Иловайск», он на самом деле проговаривает то, что ему подсказывает подсознание. Ведь Иловайск – символ не героического сопротивления, а позорной зрады. То есть президент Украины готовит свою аудиторию к военному поражению. Пусть и средненький, но актер, а главное, опытный пиарщик и шоумен, умеющий ловить настроение публики и угождать ей, Зеленский пытается сделать это заранее.
Он хорошо помнит, как Порошенко хорохорился до последнего, когда дебальцевский разгром обвалил его рейтинги и до конца президентского срока Порох сидел как на раскаленной сковородке. Зеленский пытается сыграть на опережение, чтобы уничтожение и, возможно, гибель Мариупольской группировки не случилась неожиданно и не вызвала бы выход армии из подчинения, а то и народные бунты. Глубокая «промытость» украинского общества дает на это шанс. Но много ли у него их осталось? Пиар помогал Геббельсу даже тогда, когда горели Зееловские высоты. Но когда русские танки вошли в Берлин, толку от пиара не осталось.
Говорят, трагедия повторяется в виде фарса. Но в этот раз качели истории изменили себе. И несмотря на то, что режиссером этого дурного спектакля выступает бывший клоун, трагедия Иловайска повторяется в виде Мариупольской катастрофы. И это трагедия всей Украины.
Дмитрий Грунюшкин