Жила-была в советской Литве девочка Раса.
Летом 1983-го года приключилось страшное несчастье: ее отец-тракторист работал в поле, она, трех лет от роду, бегала где-то рядом – и случайно ей отрезало косилкой обе ножки выше щиколоток.
В деревне нет телефона. Девочке оставалось только умереть – от потери крови и болевого шока.
Но через 12 часов дочка тракториста из колхоза «Вадактай» уже лежала на операционном столе в Москве…
Колхозники довезли девочку до райцентра, оттуда дозвонились до Вильнюса, из Вильнюса – в Москву. Для срочной доставки этой крошки до Москвы в вильнюсском аэропорту срочно нашли Ту-134, которому по тревоге расчистили воздушный коридор до Внуково.
Диспетчеры знали, что в пустом салоне летит всего один маленький пассажир…
Первое звено «эстафеты добра», как написали тогда литовские газеты, а вслед за ними и многие центральные…
Ножки, обложенные мороженой рыбой, летят на соседнем сиденье. В иллюминаторах – московский рассвет, на взлётном поле уже стоит столичная «скорая».
А в приёмном покое детской больницы молодой хирург Рамаз
Датиашвили, поднятый с постели – ждёт девочку из Литвы…
Как писали потом в газетах, больничное начальство, тоже поднятое на ноги, сначала не давало добро на операцию: никто ещё таких не делал, пойдёт что-то не так – не обреешься неприятностей.
Но Рамаз взял всю ответственность на себя.
«12-й час с момента трагедии… Внесли в операционную крошечное тельце, которое сливалось с простынёй. Кричу: ноги где? – рассказывал после всего московским репортерам Рамаз. – Ноги переморожены, на пол падает рыба…»
Датиашвили оперировал девочку на одном дыхании. Сшивал сосудик с сосудом, артерию с артерией, нервы, мышцы, сухожилия…
Через 4 часа после начала операции выдохлись его помощники, которых он еле нашёл в спящей Москве: медсестра Лена Автонюк (у неё экзамены, сессия) и коллега доктор Бранд, скептически отнесшийся к самой идее операции.
«Я как по натянутой проволоке шёл, – говорил Рамаз. – Стоит оглянуться – и упадёшь…»
Через 9 часов, когда были наложены последние швы, маленькие пяточки в ладонях доктора потеплели…
Листая газеты тех лет, я убедилась, как искренне переживала за маленькую Расу вся страна. Ножки ей, доставленной советским самолетом из еще не запылавшей ненавистью к нам Литвы, пришивал в Москве грузин. Никому и в голову не приходило думать ни о чьей национальности. Тем более – обращаться по всесоюзному телевидению к гражданам: помогите собрать деньги бедной Расе на перелет в Москву и уникальную операцию. Если бы дело дошло до такой ереси, воспринимаемой сейчас как норма – бедной девочке точно было бы не жить.
Сегодня она вполне благополучно, в смысле здоровья, живет на своей родине, ставшей враждебной нашей. И обо всем, что касается той фантастической операции – и медицинской, и транспортной – предпочитает помалкивать: такая вот сейчас политика. Такой разгром всего, что нам давало жизнь. Сегодня, уже новой смерти ради, обо всем этом – ни гу-гу.