В последнее время опять активизировалась странная суета вокруг так называемых останков царской семьи. «Так называемых» – потому, что степень их достоверности и по сей день остаётся очень неопределённой. Вообще, помимо самого факта «подлинности» или «неподлинности» той или иной версии останков, неясно, почему вся эта история время от времени реанимируется и навязывается обществу для обсуждения. (Сейчас вроде бы их признали подлинными, но… ведь и раньше, кажется, признавали?)
Частное, хотя и трагическое, историческое событие, меркнущее на общем драматическом фоне соответствующей эпохи, наделяется каким-то смутным «смыслом» и является, по сути, средством манипуляции народом – не слишком значительным средством, но более-менее стабильным, поскольку социальные слои, страдающие «царебожием», довольно активны и являются определённым социальным фактором.
Не секрет, что «монархические» структуры строят на этой теме своё благосостояние. Но всё же, почему время от времени об этом начинают говорить все СМИ и, фактически, забивать голову сограждан разного рода инсинуациями, уж точно не способствующими консолидации общества?
Вопрос, конечно, риторический, поскольку в состоянии нынешнего идейного, идеологического дефицита в общественном сознании неизбежно освобождается место для объектов поклонения.
Образ «России, которую мы потеряли» позволяет внутренне неустойчивым людям самоидентифицировать себя как «патриотов», не отягощая себя никакими обязательствами и размышлениями. Это неосознанное стремление совпадает с интересами вышеупомянутых «монархических» структур (чья легитимность многими обоснованно ставится под сомнение), которые, таким образом, насыщают спрос предложением.
Между тем, важно понимать, что расстрел царской семьи почти никем в то время, то есть в 1918 году, не воспринимался так, как воспринимается сейчас. Например, научный руководитель Государственного архива РФ Сергей Мироненко рассказал, что «Никаких монархических настроений в стране тогда не было и в помине. Да и в момент расстрела не было. Значение, которое мы сегодня придаем царю и царской семье, совершенно не соответствует тому, которое они имели в то время. Да, большевики говорили, что они убили царя из-за того, что он мог стать знаменем контрреволюции. Но на самом деле не существовало в то время в России сил, поддерживавших Романовых. Ни в одной программе ни одного белого движения вы не найдете тезиса о реставрации монархии. Даже своим коронованным родственникам Романовы, как выясняется, были не нужны!..» Конечно, были монархисты и тогда, но были они в меньшинстве, то есть такой массовой скорби по монархии, как сегодня, в те годы Россия не испытывала.
Государство видит в этом, возможно, некое безобидное проявление «патриотизма», которое при необходимости можно использовать для локальных задач. В сущности, это, конечно, дремучая архаика, – разумеется, только в той части, которая выходит за рамки профессиональных интересов исторической науки. Но, как это ни покажется кому-то странным, есть люди, для которых эта не имеющая окончания суета вокруг призраков прошлого является содержанием жизни.