Весьма примечательными получились заявления Болтона о том, что текущая администрация США руководствуется принципами «Доктрины Монро» подходя к текущей ситуации в Латинской Америке, где США хотят сменить правительства в Венесуэле, Никарагуа и на Кубе.
С идеологической точки зрения, эти заявления подводят некую теоретическую базу под линию «правого поворота», которую осуществляла администрация Обамы в отношении смены правительств в Южной Америке, когда левые правительства пытавшиеся играть в субъектность и самостоятельность, начали менять на правые правительства зависимые от США. Причины этого курса обычно связывают с тем, что «левый поворот» нулевых создал угрозу позициям США в регионе, а также создал для Китая отличную платформу для расширения своего влияния на «заднем дворе» Америки (финансовые вложения и инвестиции в инфраструктуру, военно-техническое сотрудничество, злополучный радар в Аргентине, планы Никарагуанского канала и т.д.).
Смена режимов рассматривалась как способ переломить неблагоприятную для США тенденцию. Но ассоциаций с доктриной Монро при Обаме избегали, так как на повестке дня еще был неолиберальный глобализм, когда речь шла о контроле над всей планетой, а не всего-лишь одним континентом.
При Трампе ситуация кардинальным образом меняется — Африка стала полем передела сфер влияния, куда активно влезли Китай и Россия. На Ближнем Востоке США потерпели болезненное поражение, ввиду чего полный контроль над Ближним и Средним Востоком был утерян. На Дальнем Востоке КНДР обзавелась ядерным оружием, а Китай все активнее демонстрирует стремление изменить сложившийся там статус-кво. И даже вассально-зависимая Европа погрязла в ереси фрондерства. Все это контролировать США уже объективно не могут, отсюда и системное ослабление их влияния в общемировом масштабе.
Идея обеспечить позиции в Западном полушарии, с отсылками к доктрине Монро, это шаг к признанию новых реалий, где претензии на абсолютную гегемонию уже выглядят неуместными, а вот стремление закрепить «естественную сферу влияния» ведет к возвращению к «старому-доброму империализму», который еще не так давно неолиберальной пропагандой рассматривался как устаревшее явление придуманное Марксом и Лениным. Ныне же, США перестали стесняться этого «возврата в прошлое», когда новая администрация Белого Дома открыто постулирует необходимость применять те подходы к управлению Южной Америкой, которые применялись США в XIX-XX веках.
Основными пунктами этой «программы» будут:
1. Выкорчевывание экономического и политического влияния субъектных оппонентов США — в первую очередь Китая и России.
2. Замена не подконтрольных и независимых от Вашингтона правительств — Венесуэлы, Кубы, Никарагуа, Боливии.
3. Торпедирование проекта Никарагуанского канала — Панамский канал должен сохранять для США монополию прямого трансфера из Карибского бассейна в Тихий Океан.
4. Ликвидация последствий «Левого поворота» и консервация ситуации в ключевых странах Южной Америки, дабы обеспечить длительную преемственность текущего движения вправо, которое рассматривается как необходимое, для продвижения интересов США.
5. Вытеснение китайского военного присутствия из Аргентины и блокирование ВТС Китая и России с странами региона, в том числе и для обеспечения интересов американского ВПК — та же Аргентина должна покупать американское, а не китайское вооружение.
6. Недопущение ситуации, когда территория Венесуэлы и Кубы может быть использована для размещения российских стратегических бомбардировщиков и ракет с ядерными боеголовками, особенно если будет принято решение разворачивать новые ракеты в Восточной Европе.
7. Установление контроля над Венесуэльской нефтью позволит США более эффективно влиять на ценообразование на нефтяном рынке, оказывая дополнительное давление на своих оппонентов — Китай, Россию и Иран.
8. Обеспечение интересов американских ТНК, которые должны полностью компенсировать последствия национализаций в странах «левого поворота» и укрепить свое доминирование в Латинской Америке.
Успешное достижение этих целей с точки зрения «Доктрины Монро 2.0» позволит США после целой серии неудач в Евразии, продемонстрировать серьезный стратегический успех и деятельно продемонстрировать, что хоть гегемон и ослабел, но списывать со счетов его еще рано.
Отсюда и важность того, что происходит вокруг Венесуэлы. Это вопрос не только смены власти в одной отдельно взятой стране — это еще и тест на способность США произвольно сменить режим у себя на «заднем дворе» в условиях общемирового ослабления американского влияния.
И если у США получится. то можно ожидать как усиления давления на Кубу и Никарагуа, а затем и попыток применить «венесуэльскую» схему в других регионах, где США попробуют начать контрнаступление на позиции Китая и России (в Евразии и Африке).
Поэтому упорство Китая и России в Венесуэльском вопросе проистекает и не только и не столько из-за большой любви к Мадуро и Венесуэле, а из понимания простого факта, что у Венесуэльских событий так или иначе будут глобальные последствия как для Латинской Америки, так и для глобальной гегемонии США в целом.
Colonel Cassad