Спустя восемь месяцев после того, как новый коронавирус был обнаружен в китайском городе Ухань, он привел к беспрецедентным экономическим и социальным потрясениям, в результате которых возникли экономические проблемы во всем мире. Десятки миллионов людей потеряли свои рабочие места, а миллионы других потеряли свои сбережения, поскольку правительства заставили рестораны, бары и другие малые предприятия закрывать свои двери, пишет на страницах WSJ профессор Йельского университета Уолтер Расселл Мид.
Богатые страны пока могут печатать и вливать деньги в экономику в надежде ограничить социально-экономический ущерб, но такие меры не могут продолжаться вечно. Впервые с 1940-х годов политические власти во всем мире сталкиваются с наплывом экономических и политических проблем, которые могут пересилить встроенные в систему гарантии.
В более бедных странах ситуация еще хуже. Пандемия бушует в таких странах, как Южная Африка и Бразилия, где низкие цены на сырьевые товары, падение денежных переводов и падение спроса на промышленную продукцию пересекаются с оттоком капитала, что создает беспрецедентный экономический шок. Такие страны, как Ливан и Эфиопия, сталкивающиеся с серьезными кризисами до пандемии, борются за поддержание элементарного порядка.
Мы должны надеяться, что наука придет на помощь с вакциной или лекарством до того, как наши ресурсы будут исчерпаны. Но по мере того, как мир заламывает руки и ждет, когда придет время для deus ex machina (прим. ред. выражение, означающее неожиданную, нарочитую развязку той или иной ситуации, с привлечением внешнего, ранее не действовавшего в ней фактора), мы должны признать, что конец пандемии не означает возврата к относительно стабильному миру эпохи после холодной войны.
Правительства и другие учреждения всегда сталкивались со сложными проблемами, которые они не могли предвидеть. Болезни, голод и варварские вторжения неожиданно обрушивались на общества, которые зачастую просто боролись за выживание. Промышленная революция принесла новые опасности, такие как финансовая паника, деловой цикл и социальные потрясения. Миллионы людей бросили земельные участки и научились полагаться на современную экономику в плане получения средств к существованию. Революционные политические движения, бросающие вызов старому порядку, могут быть столь же разрушительными и таинственными, как и ранее существовавшие эпидемии и голод.
После Второй мировой войны, когда появилась угроза ядерной войны, предположение о том, что человечество может справиться с большинством стихийных бедствий, проблем со здоровьем и бизнес-циклом, укоренилось в сознании. Это не было утопией, но жизнь казалась более предсказуемой, чем в прошлом. С падением Советского Союза угроза ядерной войны отошла на задний план, а уверенность Запада в себе достигла новых высот. За последние 30 лет в мире сформировалась сложная, чрезвычайно эффективная и динамичная глобальная цивилизация.
Пандемия, которая носит умеренный характер по сравнению с историческими бедствиями, демонстрирует, что сложность этой глобальной цивилизации стала источником новых уязвимостей. И поскольку легитимность многих институтов зависит от их способности быстро и эффективно решать проблемы, COVID-19 бросает вызов политическим лидерам и институтам, с которым они не могут легко справиться.
Мир должен привыкнуть к этому чувству. Наследием пандемии станут кризис и хаос, а траектория человеческой цивилизации изменилась таким образом, что политические лидеры и лица, ответственные за экономическую политику, подвергнутся суровым испытаниям впервые со времен Второй мировой войны. Отчасти это связано с тем, что возвращение конкуренции между великими державами порождает новые риски и сложности в международной системе. В более фундаментальном плане это связано с тем, что информационная революция начинает разрушать мир так же глубоко и болезненно, как это сделала промышленная революция в XIX веке.
Преобразование рабочих мест с помощью информационных технологий стало ярким моментом в пандемии, позволив многим предприятиям и важным учреждениям продолжать функционировать, даже если ключевые сотрудники остаются дома. Но та же трансформация оказывает влияние на многие силы, дестабилизирующие общество: сокращение стабильных рабочих мест в обрабатывающей промышленности, целые регионы, опустошенные экономическими изменениями, крах профессиональной журналистики и рост социальных сетей, крах традиционной розничной торговли и надвигающиеся угрозы занятости из-за появления на рынке беспилотных автомобилей и других технологических инноваций.
Целый ряд проблем XXI века угрожает подорвать институты как национального, так и глобального управления: появление Китая в качестве нового экономического и геополитического соперника, эскалация гонки вооружений в кибернетическом и биологическом оружии, глобальный всплеск популизма и национализма, а также растущие риски, связанные с плохо понимаемыми уязвимостями и отношениями в нестабильных и быстро меняющихся финансовых рынках. Любая проблема из этого списка может ввергнуть мир в цикл кризисов и конфликтов, напоминающих первую половину XX века.
COVID-19 — это не временное, случайное нарушение, после которого мир вернется к стабильности, а генеральная репетиция грядущих вызовов. История ускоряется, и лидеры, ценности, институты и идеи, которыми руководствуется общество, будут подвергнуты суровому испытанию в ходе предстоящей борьбы.
Источник