«Иран, Россия и Турция планируют будущее Сирии, в то время как Трамп ищет из нее выход» — заголовок статьи The Washington Post прекрасно отражает отношение Запада к прошедшему трехстороннему саммиту в Анкаре. Можно сказать еще точнее: Иран, Россия и Турция рисуют контуры нового Ближнего Востока.
Собственно, пока что они делают это весьма схематично. Москва, Анкара и Тегеран договорились «противостоять всем попыткам сконструировать новую реальность под предлогом борьбы с терроризмом» (привет США с их военным присутствием в центральной Сирии), «выразили готовность вместе противостоять попыткам сепаратизма, подрывающего суверенитет и территориальную целостность Сирии, а также национальную безопасность сопредельных стран» (привет сирийским курдам, которых поддерживают США). Ну и, конечно, заявили о необходимости межсирийского диалога. Даже иранцы — сторона, которая наименее заинтересована делиться с кем-либо результатами сирийской победы, — публично заявляют, что «сирийский кризис должен быть разрешен политическими методами».
По сути, целью трехстороннего саммита была сверка позиций в весьма многофакторной сирийской операции. К счастью, пока в Сирии Москва, Тегеран и Анкара не сильно сталкиваются: российские ВКС помогают сирийцам и иранцам разбираться с анклавами в центре Сирии (недавно под контроль Дамаска вернулся его пригород — Восточная Гута, представлявшая из себя один из наиболее укрепленных оплотов боевиков), тогда как Эрдоган решал вопрос с курдами в Африне и отдельно поблагодарил Иран и Россию за «понимание» в ходе этой операции. При этом он добавил, что турецкая военная операция в северной Сирии продолжится до тех пор, пока весь регион не очистят от курдских боевиков, а следующей целью будет Манбидж.
Вот тут уже становится интереснее. Дело в том, что до недавнего времени Манбидж контролировали американцы. И многие силы выступали против их присутствия в Сирии, и слишком часто американские солдаты стали гибнуть на сирийской земле в результате партизанских атак или терактов.
Поэтому аккурат накануне саммита Трамп, как настоящий бизнесмен, решил «зафиксировать убытки» — и объявил о намерении начать вывод войск из Сирии по причине окончательной победы над ИГ*. При этом он фактически опроверг своего же спецпредставителя по борьбе с «Исламским государством»* Бретта Макгурка, который буквально за считаные минуты до обращения президента рассказывал с трибуны Вашингтонского института мира: «Наша миссия в Сирии — победить ИГ*. Эта миссия еще не выполнена, но мы ее обязательно выполним».
Сама миссия по защите курдов передана молодому и амбициозному французскому президенту Эммануэлю Макрону. Однако очевидно, что начать военную операцию против прикрываемого французами Манбиджа Эрдогану куда проще, чем если бы город прикрывали американцы.
Но что будет потом, когда миссия в Сирии завершится? Как верно отмечает британская The Times, темой саммита было не только будущее Сирии, но и укрепляющиеся связи между тремя участниками. И особый интерес российских политологов (при всем уважении к важным иранским партнерам) представляют отношения Москвы и Анкары.
Эрдоган, с одной стороны, заявляет, что, несмотря на все провокации внешних сил, российско-турецкий альянс «закалился как сталь». Поставки систем С-400 намечены на следующий год, а открытие атомной электростанции «Аккую» — на 2023-й. Эрдоган даже особо выделял Путина на саммите: в начале совместной пресс-конференции назвал его «дорогой мой друг», а иранского коллегу — «уважаемый господин».
Однако едва ли кто-то питает излишние иллюзии. Между нашими странами достаточно политических противоречий в стыковых регионах.
Поэтому сейчас грамотные политики делают упор не на стратегические союзы, а на тактическое сотрудничество. И тут, конечно, главную помощь оказал Запад, который умудрился эффективно испортить отношения и с Россией, и с Турцией.
Конфликт между Западом (в лице ЕС и США) и Анкарой не ограничивается лишь курдским вопросом: он не тактический, а стратегический. Вашингтон не приемлет амбиции Эрдогана в мусульманском мире, а Европа резко против создаваемого в Турции политического режима, после окончательного становления которого ЕС больше не сможет влиять на решения Анкары.
Итог — попытка военного переворота в Турции позапрошлого года, которую турки однозначно расценили как «пересечение красных линий» со стороны Запада. В то время как Москва, согласно ряду публикаций, напротив, сильно помогла Эрдогану.
Конечно, благодарности нет места в международных отношениях, Турция попытается всегда играть на всех фронтах. Однако позиция России (не вмешивающейся во внутренние дела Турции и готовой учитывать интересы Анкары в Сирии) — гарантия того, что турецкое руководство и далее будет дорожить российско-турецкими отношениями.
*Террористическая организация, запрещенная на территории России.