Первое дело любого национального правительства – защита территориальной целостности страны. Поддержка сепаратизма на ее окраинах делает человека врагом страны и нации, кем бы он ни был и что бы ни говорил по другим вопросам. Потому что сперва, до любых вопросов – вопрос о выживанием народа. А выживание требует места. Народов много – и каждый хотел бы оттяпать его у нас и использовать для себя.
Если политик встал на преступный путь разбазаривания жизненного пространства своего народа – говорить с ним больше не о чем. Горбачёв как политик кончился, когда не сумел ответить на прибалтийский и закавказский сепаратизм.
Неважно, какими принципами он внутренне руководствовался и насколько они были теоретически благородны (дать людям самим выбрать, не проливать крови, ценить демократию и т.п.).
Как политик и правитель он кончился – предав армию, сражавшуюся за территориальную целостность доверенной ему державы. Дальше была уже только его политическая агония, определившая позор ельцинизма…
Очевидная вещь – раздача территорий всегда:
1. Происходит под аплодисменты всего мира, хищники и халявщики чуют поживу, большую жратву.
2. Всё отпущенное моментально растаскивается новыми хозяевами.
3. Вставший на путь разбазаривания земель – в итоге теряет всё.
4. Это ведёт к исторической смерти народа, превращающегося в навоз для произрастания других наций.
Никто и никогда не ценит «благородства» глупого народа – отдавшего свою землю в чужую пользу. Наоборот, получатель делает всё, чтобы добить благородного дарителя, потому что очень боится, что со временем тот передумает…
Первичен «суверенитет личности»: человек рождается для себя – чтобы жить, а не стать пищей для чужой жизни. И полноту своего суверенитета уступает в две стороны: государству и совести.
Государству – вынужденно.
Совести – добровольно.
Тем, кто хочет отыскать во власти полноту доброты и благочестия – советую поискать её в монастырях и дальних пу́стынях. В монашестве, уединении, отшельничестве и молчальничестве. А во власти доброты и благочестия никогда не было и никогда не будет.
Дело в том, что полнота добра всегда обходится без власти. Вот, к примеру, со старыми добрыми друзьями собрался я на шашлыки. Есть ли у нас власть? Нет. Она нам не нужна. Нам не нужен полицай, и если поставить возле нас на лужайке часового – он будет нас раздражать. Нам не нужно и выбирать главного из своей среды – разве что в шутку, ради игры…
Где полнота добра – там все равны и нет насилия.
Там и власти нет. Власть – отражает вторжение зла в жизнь. Если зло не вторгается – то его отражающее зеркало пусто. Мы с друзьями веселимся на пикнике, у нас все равны и всё общее. И никто никого ни к чему не принуждает.
Человеку доброму не нужны ни власть, ни закон: он по доброте не сделает злого, а добра сделает много сверх требований закона, которые, в сущности, минимальны (в учебниках пишут – «закон есть минимум добра»).
Нам нужна власть, когда внешняя злая сила угрожает нам порабощением, ограблением и убийством. Власть функциональна: она создана отражать угрозы. Из-за узкой функциональности её минусы часто становятся плюсами, а недостатки – достоинствами.
Если сторожевой пёс злобен – это хорошо. Лучший сторожевой пёс – хрипит от злобы на цепи при малейшем подозрительном шорохе.
А вот добрый и ласковый, игривый сторожевой пёс – это плохо. Он погубит семью, которая ему доверилась. Он от вора и поджигателя примет колбасу, игрушку, ласковую трёпку…
Сталин – хороший сторож, Брежнев – так себе, а Горбачёв – вообще никудышный. Но не исключаю, что в компании выпивох самым занудным оказался бы именно Сталин, а самой милым – Горби. Он, как приятель, как собутыльник – может быть, очень даже хорош и вообще запомнился человеком деликатным. А Сталин – груб и друзей расстреливал. Но, выбирая сторожа, умный человек всегда выберет Сталина, и никогда – симпатичных раззяв Михаила Горбачёва или Николая Романова.
Что такое государство?
Объясню кратко: мы объединились в народ не просто так, а для противостояния другим объединениям, которые хотят нас сожрать. И только после того, как поняли наглядно, что в одиночку чужой коллективной воле противостоять невозможно.
Славяне – люди свободолюбивые, и государства у них возникают значительно позже, чем у народов романо-германских. И только когда стало совсем уж ясно, что романо-германские, равно как и азиатские – жить нам спокойно жить не дадут…
Власть (Путин) нужна нам не для того, чтобы на неё любоваться; она нам нужна, чтобы нас не сожрали.
Когда мы выезжаем на пикник – нам в наших рядах никакой Путин не нужен. Но когда нас хотят расчленить (и уже расчленили), когда нам грозят войной (и уже начали воевать) – нам нужно единоначалие.
Территориальная целостность государства – всего лишь усреднённо-увеличенный запрет на членовредительство. Человек, дающий согласие на отторжение от России Крыма – подобен человеку, дающему добровольно согласие отрезать себе кисть руки или стопу ноги.
Мораль государственничества проста:
– Это – наше. Наше – не тронь. Тронешь – убьем.
К сожалению, эта «банальность психического здоровья» у нас в стране во многом утрачена. Человек, болтающий об отторжении той или иной части России – не ощущает себя под угрозой. Совершая расстрельное (у нормальных наций) преступление – он иногда искренне считает себя не предателем, а «оппозицией». Забывая, что оппозиция – это альтернативные патриоты, но не альтернативный биологический вид!
Существование оппозиции вовсе не исключает расстрельных статей и поступков, за которые должны немедленно расстреливать. Иначе и Чикатило объявил бы себя «оппозицией», а свои поступки – «своим особым мнением», на которое «человек имеет право в демократическом обществе».
Власть – инструмент, который обеспечивает выживание. Качество жизни – второй вопрос после банального выживания. Мертвецам любое качество жизни безразлично. Потому и нет никакого парадокса в том, что подчинение сильному государству – это служение личному суверенитету, самому себе.
Если ты хочешь, чтобы ты был – изволь сделать так, чтобы тебя не извели в «этнической чистке».
Если ты к тому же не хочешь быть рабом – изволь сделать так, чтобы тебя не смогли поработить.
Болтать о том, что ты хочешь быть живым или свободным – мало. Ни англосакс, ни немец, ни француз, ни араб, ни иудей – этой болтовни слушать не станут. Что они могут с тобой сделать – то они с тобой и сделают.
Езжайте в Донецк или Тирасполь, спросите там – что делают с русскими городами, которые в силу предательства оказались по ту сторону границ державы Российской! И примерьте эту судьбу на свой городок.
И заканчивайте всякую псевдодемократическую болтовню о дружбе государств баз надежного ружья в особом ящике. Поскольку на войне – как на войне.