Часть I
Армения
Являясь членом Евразийского союза и ОДКБ, Ереван все же пошел на подписание соглашения о партнерстве с ЕС, исключив из него все положения, которые противоречат обязательствам перед ЕАЭС. Случайно ли, но в стране вскорости случилась «бархатная революция», вызвавшая похвалу главы Европейского совета Д. Туска во время его июльского турне по странам Закавказья. Крайне невыгодно Армении и требование ЕС о закрытии АЭС в Мецаморе.
Тем не менее, невзирая на большие военные расходы из-за карабахского конфликта, Армения сохраняет достаточно высокие темпы экономического роста и уже к 2016 г. на 28% нарастила промышленное производство по сравнению с 1991 г.
Грузия
Первая среди «отличников» «Восточного партнерства» Грузия, несмотря на достаточно высокие темпы роста, оттолкнувшегося от провала 2008 г., сотрясается от перманентной политической нестабильности. Очередным ее витком стала антироссийская провокация во время проведения заседания Международной ассамблеи православия.
Как отмечает эксперт Центра европейско-азиатских исследований З. Анджапаридзе, «ВП при всех ее недостатках и вызовах тем не менее медленно, но верно выводит страны-участницы из-под влияния России, укрепляя там позиции ЕС, в том числе и насаждением европейских ценностей».
Жаль, что эксперт умалчивает: пожалуй, это единственное, чем может похвастать Грузия.
Невзирая на активное «пробивание окна в Европу», ЕС так и не стал её приоритетным торговым партнером. Торговля с Евросоюзом в 2018 г. составила 3,36 млрд. долл., тогда как объем торговли с СНГ достигает 4,37 млрд. Причем импорт из ЕС в Грузию составляет 2,63 млрд., а грузинский экспорт – всего 730,3 млн.
По данным американского National Democratic Institute, 90% граждан Грузии так и не воспользовались «безвизовым» режимом с ЕС, по всей видимости, из-за финансовых проблем.
Молдавия
Почти десятилетие страна не выходит из перманентного политического кризиса, который не могут решить ни внеочередные выборы, ни изменения конституции. Государство попросту расколото пополам, поскольку значительная часть населения связывается свое будущее с российско-молдавским сотрудничеством. Существует и постоянная угроза утраты государственности за счет поглощения Румынией, не скрывающей своих экспансионистских планов.
Как отмечал еще в 2016 г. нынешний президент Молдовы И. Додон, евроинтеграция обернулась для страны экономическим крахом. Вместо обещанного двухзначного роста экспорта на рынок ЕС происходит его снижение. Вступление Молдовы в зону свободной торговли стран ЕС привело не только к сокращению экспорта наших традиционных товаров, но и к значительному увеличению импорта, что негативно отражается на молдавской экономике. Дошло до того, что Молдавия импортирует виноград. После утраты российского рынка постоянно ухудшается сальдо внешней торговли.
Еще более резкую оценку итогам участия в ВП дает молдавский эксперт А. Колыванов, по мнению которого, Европа утратила интерес к Молдавии: «Крепкая власть» проектов и директив ЕС в Молдове закончилась. Ее место заняли пираты НАТО и эмиссары транснациональных корпораций, что опираются на лоббистов в Вашингтоне и Брюсселе. С точки зрения Запада Молдова больше не имеет смысла как часть некой жизнеспособной системы или большого проекта. Теперь это настоящий тупик Европы, от которого надлежит взять то, что он может дать. Говоря прямо, Молдову начинают примитивно грабить, забирая все, что можно взять. Посмотрим, как повернется дело при новых властях страны.
Украина
Принуждение Киева к подписанию кабального соглашения об ассоциации с ЕС обернулось в 2014 г. государственным переворотом, утратой Крыма и продолжающейся более пяти лет гражданской войной. Цена ЕС для Украины – стремительная деиндустриализация, обнищание и бегство населения, трехкратное падение национальной валюты, экспоненциальный рост стоимости коммунальных услуг, энергетический кризис, всплеск нацизма и деградация внешней торговли.
Хваленая ЗСТ обернулась пустотой. Если в 2013 г. объем торговли между Украиной и ЕС составлял 17 млрд. долл., то в 2018 г. всего 20. Прирост в 3 млрд. никак не смог компенсировать потерю 12 млрд. в торговле с Россией и 4 млрд. с другими государствами. При этом пострадали, прежде всего, статьи экспорта высокотехнологичной продукции, а промышленное производство падает намного быстрее, чем экономика в целом, на 20% и 9% соответственно. По уровню ВВП на душу населения Украина отстала даже от Молдавии.
В целом лучшей иллюстрацией итогов деятельности «Восточного партнерства» на постсоветском пространстве является нынешний показатель ВВП стран бывшего СССР по сравнению с 1990 г. Лишь Украина, Молдова и Грузия не смогли преодолеть 100-процентный рубеж.
Стоит ли продолжать?
За 10 лет своего существования «Восточное партнерство» не только не решило проблем государств-участников, но стало инструментом их экономического ограбления, политической дестабилизации и роста конфликтогенного потенциала. Начавшись как попытка захвата сферы влияния на постсоветском пространстве и экономической экспансии, ВП пришло к позорному финалу.
Для ЕС партнерство превратилось в некий чемодан без ручки, который и нести тяжело, и бросить стыдно. Неудивительно, что впервые с момента основания проекта, призванного загнать страны-члены в кабальные соглашения об ассоциации на своих условиях, Европа решила спросить свои потенциальные колонии об их интересах. Скептицизм нарастает с обеих сторон. Украина, в частности, говорит о предательстве Европы, а Королевский институт международных отношений Chatham House в своем докладе сомневается, что постсоветские элиты и их наследники способны проводить демократические реформы, несмотря на помощь Запада. «В результате молодое поколение политиков легко кооптируется политическими партиями или олигархами, которые могут обещать материальную выгоду и респектабельное положение в государственных учреждениях», – сделан поистине революционный вывод для европейцев, тратящих миллиарды на выращивание «молодых лидеров».
Самому же Евросоюзу, охваченному системными экономическими проблемами, конфликтами вокруг миграции и общим кризисом идентичности, стоит задуматься, нужно ли продолжать тянуть свои щупальца к постсоветскому пространству. По прогнозам Мирового банка, доля Евросоюза в мировом ВВП по ППС снизится с зарегистрированных 20,8% в 2007 г. до 18,6% в 2020 г. и до 15,5% в 2030 г. Тут бы о себе подумать, а не об экспансии.
«Восточное партнерство» может оправдать себя лишь в случае превращения в конструктивный и гибкий механизм развития сотрудничества со странами-членами, учитывающий их национальные интересы и внешнеполитические приоритеты. Кроме того, можно использовать механизмы ВП для реализации общеевразийских инфраструктурных, экономических и транспортных проектов, включившись в процессы происходящей в Евразии «интеграции интеграций».
С одной стороны, это снимет противоречия между ЕС и Россией, подтвердив декларации о том, что ВП не направлено против Москвы, с другой – поможет и самому ЕС преодолеть кризис в своих рядах.