Белорусская внешнеполитическая доктрина за последние несколько лет прошла довольно серьезную внутреннюю трансформацию. При продолжающемся декларировании союзнических отношений с Россией, сохранении и расширении военно-технического сотрудничества в рамках как Союзного государства (СГ), так и Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) официальный Минск начиная с 2014 г. принял решение о необходимости пересмотра своих внешнеполитических приоритетов. При этом за основу была взята идея необходимости повышения международного статуса Белоруссии и подключения ее к процессу сохранения безопасности в Восточной Европе. С этого времени в белорусской столице все чаще стали раздаваться слова о необходимости углубления партнерства не только с Россией, но и со странами Запада, а также с НАТО.
За прошедшие после начала кризиса на Украине годы белорусская концепция внешней политики, официально объявленная властями республики как многовекторная, не раз представляла международному сообществу свое видение ситуации не только в восточноевропейском регионе, но и мире в целом. Как неоднократно заявлял Александр Лукашенко, европейская, а с ней и мировая система безопасности в настоящее время оказалась в глубочайшем кризисе и требует пересмотра.
Поэтому еще в 2017 г. белорусский лидер объявил о необходимости организации новой мирной инициативы. Она получила название «Хельсинки-2» по аналогии с проходившим в 1973-1975 гг. международным Совещанием по безопасности и сотрудничеству в Европе. Тогда результатом работы стало подписание в 1975 г. Хельсинкских соглашений, провозглашавших незыблемость границ государств, решение всех вопросов только мирным путем и многое иное, что должно было гарантировать мир и безопасность.
По мнению белорусской стороны, которую выражает сегодня не только А. Лукашенко, но и глава МИД республики Владимир Макей, последующее развитие Хельсинкского процесса так и не привело «к созданию на нашем континенте единой и неделимой безопасности», что стало «одной из ключевых причин нынешней ситуации в Европе и мире в целом, кризиса, который переживает современная архитектура безопасности».
Поэтому в Минске, на стыке интересов России и Запада, было решено озаботиться проектом создания новой системы европейской безопасности, которая позволит обеспечить мир как минимум на континенте. Однако следует отметить, что данная благородная миссия, которую на себя хотели бы взять белорусские власти, вызывает ряд серьезных вопросов к ее инициаторам.
Если попристальнее рассмотреть предложенную руководством Белоруссии инициативу формирования новой архитектуры европейской, а в перспективе и мировой безопасности, то оказывается, что ничего конкретного Минск не предлагает. В настоящее время то, что в реальности должны из себя представлять «Хельсинки-2», до конца не понятно никому, в том числе, пожалуй, и инициаторам проекта. Данная инициатива не проработана на экспертном уровне, и сегодня все еще нет никакого концептуального документа, где бы она была подробно описана.
В конечном счете оказывается, что ничего, кроме предложения использовать Минск как некую переговорную площадку – по примеру урегулирования кризиса на Украине, – белорусская сторона пока не выдвинула. Но, несмотря на это, абсолютно на всех мероприятиях, где присутствуют представители стран Евросоюза и США, представители Белоруссии всегда проговаривают необходимость прислушаться к их инициативе и начать разработку данного процесса.
Например, в конце апреля белорусский посол в Бельгии и Великом Герцогстве Люксембург Александр Михневич заявил, что Минск «предложил целый комплекс практических мер, начиная с диалогов экспертов, проведения масштабных конференций и семинаров на эту тему, выработки конкретной дорожной карты, как это сейчас принято говорить, для того, чтобы в 2020-2021 году запланировать большой саммит, который бы подписал соответствующие декларации и навел порядок в международных документах». Правда, о каких мероприятиях конкретно идет речь, дипломат уточнять не стал, а более подробной информации в открытом доступе так и не появилось.
И здесь стоит отметить, что в отличие от нынешних абстрактных заявлений Минска со схожей, но уже продуманной инициативой еще в 2008 г. выступила Россия. Тогдашний президент РФ Дмитрий Медведев во время визита в Берлин предложил обеспечить новый механизм поддержания мира в Европе, чтобы ни одно государство или международная организация не имели монополии на обеспечение безопасности. Уже тогда было заявлено, что «Хельсинкский акт по безопасности и сотрудничеству в Европе, который был заключен в 1975 году, – очень важный фундамент нашего сотрудничества, но этого мало» и «нужно создавать новые рамки, чтобы обсуждать вопросы безопасности». При этом российский проект Договора о европейской безопасности был опубликован на официальном сайте президента РФ 29 ноября 2009 г., а позже передан на рассмотрение европейским партнерам.
Как известно, ни эта, ни какие-либо иные глобальные инициативы Москвы в данном направлении Западом так и не были приняты. И в этой связи возникает закономерный вопрос – будут ли приняты нынешние предложения Белоруссии, которую назвать даже серьёзным региональным игроком пока нет никакой возможности? Тем более, если учитывать, что республика не является нейтральным государством, а отношение к ее политическому режиму в ЕС и США, мягко говоря, неоднозначное.
Видимо, поэтому еще в октябре прошлого года генеральный секретарь Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) Томас Гремингер дипломатично отмечал, что для запуска многостороннего диалога, предложенного Белоруссией, «еще не наступило подходящее время». Проще говоря, нынешняя белорусская инициатива оказалась неинтересна тем, кому ее предлагает Минск. И в этом кроется еще одна особенность сложившейся ситуации.
Если обратить внимание на то, с кем белорусские власти обсуждают свою инициативу «Хельсинки-2», становится очевидным, что, предлагая организовать в Минске некую переговорною площадку, они фактически забывают пригласить на нее Россию. За прошедшие два года Белоруссия предлагала подключиться к разработке своего проекта страны ЕС и даже США, однако российским партнерам таких продолжений официально сделано не было.
Более того, многие из иных мирных инициатив Белоруссии, которые, так или иначе, увязываются руководством республики с «Хельсинки-2», оказывались и вовсе неожиданностью для Кремля. Например, можно вспомнить декабрьские прошлого года заявления пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Пескова и представителя российского МИД Марии Захаровой о том, что Москва ничего не знает о предложениях А. Лукашенко по Донбассу (конкретно – о размещении белорусских военных на российско-украинской границе) и они никогда не обсуждались с Владимиром Путиным. Исходя из имеющейся на сегодня информации, точно так же обстоят дела и с инициативой «Хельсинки-2», о которой в России, по всей видимости, узнают лишь из сообщений СМИ.
Очевидно, что стремление Белоруссии инициировать новый переговорный процесс на своей площадке не может оставлять Россию в стороне от происходящего. Особенно если помнить, что, по заявлениям белорусского руководства, «Хельсинки-2» и направлены на урегулирование конфронтации между РФ и Западом во всех ее проявлениях. Однако, как считают эксперты, истинная суть нынешних инициатив Минска состоит в том, чтобы в рамках продолжающегося переформатирования внешнеполитической доктрины продолжить процесс сближения с ЕС и США.
При этом объясняется такая позиция довольно просто – в белорусской столице всерьез стали беспокоиться относительно некой угрозы поглощения Россией. Что говорить о других, если сам А. Лукашенко в последние месяцы не раз поднимал вопрос об опасности «инкорпорации страны в состав другой страны», призывая российские власти подумать о последствиях такого шага.
И такая риторика прекрасно ложится в общеевропейскую концепцию обвинения России в подрыве безопасности на континенте. Проще говоря, в своем желании защитить национальные интересы, активно продвигая «Хельсинки-2» лишь на западном направлении, белорусские власти вольно или невольно включаются в антироссийскую кампанию.
Это не означает, что в Минске хотят эскалации напряженности между ведущими мировыми игроками. Однако выстраиваемая сегодня модель внешнеполитического сотрудничества Белоруссии не позволяет экспертам говорить о сохранении в ней прочной пророссийской ориентации. Официальный Минск все еще декларирует свою приверженность стратегическим отношениям с Москвой, однако считает необходимым защитить свою безопасность не за счет союза с Россией, а за счет международных структур и инициатив. При этом сегодня остается непонятным, почему в белорусской столице стали считать, что ЕС и США можно доверять больше, чем российским партнерам?