Недавно Следственный Комитет и Национальная Медицинская Палата в унисон заявили о готовящейся реформе статей Уголовного кодекса, касающихся ответственности врачей. Как водится, звучат бодрые фразы о «конструктивных изменениях», «назревшем совершенствовании». И, как это зачастую происходит, все это «совершенствование» идет «в одни ворота» — реально сводясь к увеличению лет возможной «отсидки» для проштрафившихся медиков…
Особенно удивляет, что вышеупомянутое ужесточение как-то даже не упомянуто ни главой НМП, аторитетнейшим детским врачом и общественным деятелем Леонидом Рошалем в его заявлении на сайте указанной организации.
http://www.nacmedpalata.ru/?action=show&id=28021
«Мы благодарны Следственному комитету России за конструктивное сотрудничество. Прежде всего, следует отметить, что озвученные на страницах СМИ предложения по внесению изменений в УК РФ, касающийся уголовной ответственности врачей, носят рабочий и промежуточный характер. Это результат работы представителей Следственного комитета РФ, Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России) и Национальной медицинской палаты, которая длится уже не первый месяц и сопровождается дискуссиями, желанием услышать и понять друг друга.
Предложения не направлены на ужесточение наказаний медицинских работников, не вводят в уголовную практику понятие «врачебная ошибка». Мы твёрдо стоим на необходимости декриминализации врачебной деятельности. Может ли далее врач заниматься профессиональной деятельностью должен решать не суд, а профессиональное врачебное объединение, как это происходит в других странах.
Сегодняшний вариант предложений во многом отличается от предыдущих, обсуждаемых в рамках работы межведомственной группы.
Прежде всего, и это очень важно, мы договорились о том, что врачи не будут осуждаться по статьям 109, 118 и 238 УК РФ, по котором сегодня большинство привлекается к уголовной ответственности. Это возможно за счет выделения отдельной специальной статьи — 124.1, и в этом случае привлечение медицинских работников по другим, общим статьям УК РФ исключается.», — заявил Леонид Михайлович.
***
Но позвольте, ныне действуюшая статья 124 УК «Неоказание помощи больному» даже в наличном варианте, без учета предложенных Следкомом изменений, предусматривает куда более серьезное наказание за одни и те же проступки для медиков!
http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10699/278a748…
Судите сами, статья 118 УК, «Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности», в части второй, касающейся причинения такого вреда в силу исполнения профессиональных обязанностей, грозит лишение свободы на срок максимум до одного года, впрочем, с возможностью выбора других, более мягких санкций.
http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10699/2571bfa…
Статья 109 «Причинение смерти по неосторожности» в случае профессиональной вины может грозить врачу наказанием до 3 лет лишения свободы.
http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10699/639472a…
А вот по статье 124 человека в белом халате можно посадить уже и на 4 года – правда, эта норма не различает нанесение тяжкого вреда здоровью и смерть больного.
В этом смысле «новация» следователей, пока гипотетическая ст. 124.1 «Ненадлежащее оказание медицинской помощи», дифференцирует наказание – до 3 лет за «гибель плода» и нанесение тяжкого вреда здоровью, и целых 5 лет – за смерть больного. Если же погибло двое и больше лиц – виновнику грозит «отсидка» уже до 7 лет!
Наверное, нелишне будет напомнить, что даже за умышленное убийство по ст. 105 УК РФ предусматривается наказание от 6 лет лишения свободы. Так что, похоже, нерадивых (или признанных такими) эскулапов наша «самая гуманная Фемида в мире» всерьез решила приравнять к настоящим убийцам. А утешаться им, видимо, остается лишь тезисом, просто таки с восторгом излагаемым на сайте Медицинской Палаты – что осуждать их будут по специальной «медицинской», статье, а не так сказать, «вульгарно-общей». Хоть и придется выйти на свободу на несколько годиков позже обычных «убийц по неосторожности» – зато будет греть душу мысль о собственной «избранности», пусть даже и в смысле более тяжелого наказания за одни и те же проступки.
***
Кто-то, конечно, может вспомнить слова Христа из Библии – «кому много дано – с тех много и спросится». Жаль только, политики – во всем мире, кстати – принимающие законы, чего-то не желают применять эту норму к себе любимым. На этот случай вся мировая политическая общественность предпочитает с пафосом рассуждать об «ответственности политической».
В смысле, если ты загнал страну в кризис, или еще похуже (как это происходит, например, на наших глазах на Украине) – отвечать ты можешь только перед своими избирателями, а не перед судом. И грозить тебе может лишь та самая «политическая ответственность», переход в оппозицию, в самом худшем случае – уход на пенсию, но никак не за решетку. Даром, что из-за твоих якобы «добросовестных ошибок» миллионы людей превратились в нищих, а то и умерли в том числе и из-за недостатка средств на качественное лечение – но у «избранников народа» это считается вполне простительным грешком.
Нет, подход «кому много дано – с тех много и спросится» действительно применялся к врачам в мировой истории. Даже в далекие времена первых великих государств Междуречья. Дошедший до нас кодекс знаменитого шумерского царя Хамурапи, например, предусматривал для врача, допустившего смерть (увечье) больного, ответственность по принципу «талиона», «око за око – зуб за зуб». То есть, его могли и казнить, самого или, скажем, его ребенка – если от болезни умирал ребенок его клиента, могло применяться и «членовредительное» наказание, вроде отрубания руки.
Только при всем, при этом, было несколько ма-аленьких таких – но очень важных нюансиков.
Первое – ответственность грозила доктору лишь за недостаточно качественную помощь. То есть, если он за ее оказание брался. А мог, в принципе, и отказаться – и тогда никто и ни в чем его не упрекал. В то время, как российским докторам «статья» грозит и просто за неоказание медицинской помощи – будь то при отказе лечить непонятного или «обреченного» пациента в больнице, будь то при прохождении мимо человека, которому стало плохо на улице.
Второе, пожалуй, самое важное – царь Хамурапи, в отличии от некоторых современных государственных мужей с подходом «денег нет – но вы держитесь!», понимал, что здоровье и жизнь – самое дорогое, что есть у человека, все остальные мыслимые блага без них просто бессмысленны. А потому в шумерском царстве гонорар за излечение больного составлял где-то двухмесячный заработок поденного рабочего.
Если провести аналогию с российской «минималкой» – то российский врач должен получать за каждого поставленного на ноги пациента минимум 23 тысячи рубликов. В то время, как реально такую зарплату, как минимум, начинающие врачи без надбавок-совместительств зарабатывают хорошо, если за месяц. Обязанные принять на приеме за этот месяц (при нормативах 7-10 минут на человека) хорошо, если не тысчонку страждущих, получив за каждого чуть больше 20 рубликов, за которые не купишь даже приличное мороженное.
И, наконец, третье шумерское «ноу-хау» в отношении серьезной уголовной ответственности «эскулапов» за гибель больных из-за «плохого» лечения – реально все эти ужасы местных докторов … практически не касались!
По двум причинам: и государство, и общество, в принципе, понимало, что хорошего врача надо готовить годы, если не десятилетия, а потому рубить ему руку, а то и голову за каждого «упущенного» пациента, мягко говоря, нерационально. Посему доступной альтернативой для неудачливого доктора был штраф в пользу истцов, пусть и очень большой.
Но, поскольку и заработки у лечащей братии были тоже очень большие, а выживших (и хорошо заплативших за это) пациентов было все-таки побольше, чем умерших – такие траты были докторам вполне по карману.
***
Собственно, последний подход был вполне реализован на современном Западе – где миллионные иски от недовольных больных (или родственников умерших) являются обыденностью. Не всегда суды их удовлетворяют, конечно – но если это и происходит, платит такой супер-штраф виновный врач не из своего кармана. Это делает либо страховая компания (правда, страховые платежи туда надо вносить лично) – либо лечебное учреждение, где работал виновный «служитель Гиппократа».
Понятно, что такая система для России не подходит. Поскольку в ней до сих пор действует, несмотря на все «косметически»-страховые реформы, де-факто советская модель, когда масса относительно прилично подготовленных докторов работают за смешные по западным меркам деньги. Официально, во всяком случае – неофициально, понятно, народ пытается компенсировать своим лечащим врачам невысокие официальные оклады. Кто добровольно – кто из-за вымогательства со стороны тех, кто превратился в чеховских «Ионычей», пусть и не от хорошей жизни.
Но, в общем, и вышеизложенная западная модель отношений медиков и пациентов тоже далека от идеала. Так, по неофициальной – но считающейся в США достаточно авторитетной статистике, от врачебных ошибок там умирает около 250 тысяч человек ежегодно!
http://www.interfax.ru/world/506759
А ведь американский анестезиолог имеет в год 300 тысяч долларов – вдвое больше рядового сенатора! Тем не меннее, все равно, «Contra vim mortis nоn est medicamen in hortis» – «против силы смерти нет лекарства в садах»…
Ведь медицина, как это не печально, не относится к «точным» наукам – лишь к «гуманитарным». То есть, подходить с требованиями стопроцентно предсказуемого (и, конечно же, оптимистического) результата к медикам можно с тем же успехом, что и, скажем, к философам и психологам.
Да, делаются попытки какой-то «унификации», разработки стандартов («протоколов») лечения – но больные то, увы, индивидуальны, как любой человек. А увидеть эту индивидуальность хоть в человеке, хоть в его болезни, особенно за вышеупомянутые 7-10 минут приема (за которые еще надо успеть написать немало слов в медкарточку «для прокурора», выписать рецепты, заполнить статистический талон и много другой писанины) запредельно сложно.
***
Посему, надеяться, что с помощью (будем называть вещи своим именами!) усиления репрессий против медиков в случае смерти пациентов, качество медицинского обслуживания улучшится, не приходится.
С другой стороны, в нашей медицине, там, где работа врача действительно хорошо оплачивается (пусть и не всегда через бухгалтерию) – как, скажем, в стационарах хирургического профиля – жесткий «контроль качества» ведется и без вмешательства правоохранительных органов.
И в виде «самоконтроля» со стороны врачей – каждый из которых не горит желанием отправиться с престижной и «хлебной» должности ординатора хирургического, урологического, офтальмологического и проч. отделений в поликлинику вскрывать чирьи и выписывать очки амбулаторным пациентам. И в виде контроля со стороны заведущих отделениями и администрации больниц – которым в самую последнюю очередь нужны не то, что скандалы, но даже и простое увеличение показателей смертности. В силу чего эти руководители могут очень быстро лишиться своих должностей – и связанных с ними «плюшек».
Но вот в местах, где врачи традиционно наблюдаются в дефиците – «первичное звено», участковые терапевты, педиатры, «семейные врачи» ожидать, что каждого больного они будут лечить, «как отца родного», не приходится. Во-первых, это в принципе немыслимо при существующих нормативах на прием одного пациента.
Во-вторых – заменить то их особенно и некем. Большая часть выпускников медвузов (впрочем, как и в других сферах тоже) традиционно разочаровывается в профессии еще до получения (или сразу после получения) диплома. А те, кто в медицине остается, старается устроиться туда, где будет неактуальным проклятие Папанова из «Бриллиантовой руки»: «Чтоб ты жил на одну зарплату!»
В итоге штатное расписание в «небогатых» лечебных учреждениях напоминает изъеденную молью кофту — с бесчисленными «дырками» и многочисленными «совместителями». Пашущими, как «Папа Карло» «за себя и того парня» — что еще больше снижает качество оказания медпомощи. Если же «нерадивых врачей» начать еще и сажать…
Тут уместно вспомнить известный анекдот о разговоре товарищей Сталина и Берии.
— Товарищ Берия, что-то наши писатели плохо стали писать…
— Так давайте их расстреляем, товарищ Сталин?
— Товарищ Берия, у меня для Вас других писателей нет – придется работать с теми, что есть!
Думается, если заменить в этой старой притче «писателей» на «врачей», особенно первично-поликлинического звена, суть изменится мало…
***
Так что с нижеизложенным мнением Леонида Михайловича Рошаля не согласиться сложно.
«Мы считаем, что вопрос об уголовной ответственности медицинского работника (медицинских работников) может стоять только при комиссионно доказанных умышленных и (или) систематических действиях его (их), приводящих к смерти или инвалидности людей. Это вопиющие случаи, в мировой истории таких немало: умерщвление психически больных, эвтаназии, поставленные на поток и пр.
Также нужно помнить о политическим деле врачей 1953 года в СССР, когда выдающимся врачам предъявили обвинения в неправильном лечении членов политбюро КПСС и посадили в тюрьму, а затем последовала реабилитация.»
К сожалению, судя по текущему положению дел, Следком как-то не очень прислушивается к мнению профессионального медицинского сообщества. Да, впрочем, и организаций защиты пациентов тоже – где также выступают за переведение «дел врачей» из уголовной в административную категорию.
Не хочется быть пессимистом – но как бы не получилось так, что «совместная работа Следственного Комитета и Национальной Медицинской Палаты» не превратилась в попытку как-то «облагородить» банальное «закручивание гаек» в духе вышеупомянутого «дела врачей» авторитетом Леонида Рошаля. Чье мнение, вместе с позицией и врачей, и значительной части пациентов, так и останется без малейшего реального учета в конечном документе.
Впрочем, и тогда останется надежда на то, что инициативу чересчур ретивых следователей притормозят хотя бы в Думе – состоящей, в общем, из обычных людей, также не отличающихся абсолютным здоровьем. И понимающих, что для успеха лечения во враче надо видеть своего спасителя, доверять ему. А не воспринимать в качестве «потенциального убийцы» — которому не дает реализовать его коварные замыслы по умерщвлению доверившегося ему несчастного больного лишь страх многолетнего тюремного заключения.