Информационное агентство
Размышления к 70-летию образования КНР
Мао Цзэдун провозглашает образование Китайской Народной Республики. 1 октября 1949 года
Причины и ход сближения русской и китайской цивилизации в конце XIX — начале и до середины XX века.
Природа взаимоотношений России и Китая предъявляет взрывной характер. Я не имею в виду те времена, когда русские купцы познакомились на Великом Шелковом пути с китайскими. Или уникальную роль русских духовных миссий в Пекине. Посольства. По своему были примечательны события вокруг Албазинского острога (1649 – 1653 гг. и 1685 – 1689 гг); памятным договорный процесс по разграничению — договора: Нерчинский (1689 г), Айгуньский (1858 г); Кяхтинский трактат…
Отдельной строки заслуживает великий русско-китайский чайный путь! Однако наши страны, гранича непосредственно, всё же находились далеко друг от друга, потому что между культурными центрами, столицами и очагами развития обеих наций простиралось огромное, труднопреодолимое, почти незаселенное пространство и цивилизационная пустыня, по определению академика Мясникова В.С..
Реальное сближение началось в конце XIX века. К этому времени Китай пострадал от англичан, японцев.
И тогда Китаю потребовалась опорная стенка. Россия тоже оказалась в положении — «надо было что-то делать». Так бывает — соседи долго соседствуют, а все их нужды обслуживает терпение и дипломатия. Но возникла внешняя угроза и соседи познакомились ближе и даже стали что-то планировать и строить.
Цинов к этому привело жестокое и неожиданное для Пекина поражение в войне с Японией в 1895 году. России, потерпевшей поражение от коллективного Запада в 1856 году потребовалось более активное освоение Дальнего Востока.
Две страны начали процесс деятельного сближения. Плодом этого процесса стала Китайско-Восточная железная дорога. Для подписания договора о создании этой крепчайшей связи между двумя странами в Москву приехал главный чиновник маньчжурской Империи Ли Хунчжан.
После этого в Маньчжурию направились русские первопостроечники: инженеры, строители, архитекторы, военные и торговцы. Так началось углубление взаимного знакомства.
Русские аналитики-первопроходцы и рекомендуемая литература
Существует некоторое количество ознакомительной литературы, авторы которой, знавшие китайский язык русские люди, часто выпускники СПб университета, школа к тому времени была создана хорошая, приезжали во Владивосток, Порт-Артур и вели серьёзную наблюдательную работу, изучая нравы, привычки, обычаи и политическую расстановку в среде местного населения. Они публиковали свои наблюдения, наверное, писали и что-то секретное, не берусь судить, но их публикации необыкновенно интересны именно с точки зрения «открытия нового».
Я могу рекомендовать Павла Россова «Русский Китай. Очерки занятия Квантуна и туземного быта. Порт-Артур 1901 г.» и Дмитрия Янчевецкого «У стен недвижного Китая. Дневник корреспондента «Нового края» на театре военных действий в Китае в 1900 году» СПб, 1902 г.».
В первой работе кроме подробного описания нравов и обычаев, дана расстановка политических сил на местах, отношение к русским — на законном основании пришельцам, много интересных деталей. Ещё эта работа косвенно задевает причины восстания «ихэтуаней».
Автор второй работы прошёл весь т.н. Китайский поход и в своей работе описал его как журналист — непосредственно из боевых порядков. Кроме войны, автор даёт широкую картину поведения всех сторон конфликта, включая союзников.
События трагические, но описание очень увлекательное и познавательное именно с точки зрения цивилизационных проявлений представителей разных народов в едином узле происходившего и в единый момент времени. Считаю материал уникальным, потому что он не растиражирован.
Сближение
После майского Договора 1896 года с юга на берега Сунгари, на отроги Большого Хингана, на Амур и Уссури, поехали китайцы из самых перенаселенных провинций, таких, как, Шаньдун, и в результате возникла мощная индустрия, которая работает и развивается до сегодняшнего дня.
Принц Цзайтао в Российской империи. 1910 год
В связи с цейтнотом на этом останавливаться не буду, скажу только, что Маньчжурия из «феода» династии Цин превратилась в промышленно развитый район даже по сравнению с другими областями империи.
Совместное строительство русско-китайской цивилизации на территории Маньчжурии и противодействие инородной ⸺ японской: создание совместного быта (материальное обеспечение, образование, культура, язык двухстороннего общения, японская экспансия, её неприятие русскими и китайцами).
Отношения развивались с высокими амплитудами, точками замерзания, опасливыми ожиданиями. Были и печальные страницы: восстание ихэтуаней, советско-китайский конфликт на КВЖД 1929 года, убийство советских дипломатов в Кантоне, штурм советского посольства в Пекине и генерального консульства в Харбине…
… но было и сбережение русских эмигрантов в Маньчжурии — недаром Харбин и сейчас называют «русской Атлантидой», «Градом Китежем», «счастливой Хорватией» …
Вот это и есть тема диалога и его природы! В одночасье нос к носу столкнулись два ранее не знавших друг друга народа, две разнородные цивилизации. Они начали соседствовать в буквальном смысле этого слова — не через пограничные кордоны, а через перегородку, через дорогу, через улицу и так жили несколько десятилетий.
Центром этой жизни стал город с нуля, город с иголочки — Харбин. Промышленность, железо, дерево, кирпич, деньги — это материальная основа цивилизационных контактов.
Сейчас я скажу о факторе более важном, а уже потом о некоторых интригах.
Особую роль в сближении цивилизаций играла пришедшая с русскими европейская медицина, особенно противоэпидемиологическая: противочумная, противохолерная, и т.д., внедрение которой неизбежно вело к усилению санитарных мероприятий и норм, особенно среди китайского населения полосы отчуждения.
Помощь оказывалась всем на одинаковых условиях, санитарные мероприятия охватывали всех проживавших в полосе отчуждения, как русских, так и местного населения. А успешная медицинская помощь сближает не виртуально, а физически, особенно, когда речь идёт о спасении детей.
В борьбе против эпидемий погибло несколько десятков русских медицинских работников.
Особое внимание, как центру цивилизационного сближения необходимо уделить Харбину, который строился, как крупная узловая железнодорожная станция, и город, имевший статус самостоятельный и самодостаточный: свое административное управление, юридическую базу, финансовые инструменты. Город вполне обслуживал свои нужды: быт, медицину, науку, среднее и высшее образование. Особый интерес представляла юридическая база: КВЖД была построена на арендованной земле с определенным сроком (80 лет) эксплуатации и обязательной передачей цинским властям после окончания этого срока.
Полоса отчуждения — от нескольких метров по обе стороны от ж\д полотна и до нескольких десятков квадратных километров — площадь станции и города Харбин.
В полосе отчуждения применялось русское законодательство, следствие и судебное производство; безопасность обеспечивала русская полиция и с 1901 года Отдельный Заамурский корпус пограничной стражи.
Вся жизнь Маньчжурии строилась на «матушке-кормилице КВЖД». Если дорога работала с проблемами, население жило бедно. Дорога начинала работать с прибылью, Рождественские базары сводили женщин всех национальностей с ума. Так писали местные газеты на русском языке, которых не бывало меньше двадцати одномоментно, позже прибавились периодические издания на английском языке, на японском и т.д.
По данным китайской статистики русскими в Китае издавалось 189 газет и 305 журналов. Основная масса выходила в Харбине, Шанхае и других городах – местах наибольшего сосредоточения россиян. К сороковым годам все населённые пункты КВЖД и её центр Харбин полностью сложились в культурном отношении. Все средние и высшие учебные заведения, созданные русскими эмигрантами, были открыты для представителей всех национальностей при соответствии двум цензам: уровень знаний и оплата. Для китайских детей, окончивших русские гимназии и школы, путь в вузы был открыт и этого не смогли изменить даже японцы.
Пример тому Северо-Маньчжурский университет, созданный японцами в конце 30-х годов на базе факультетов Харбинского политехнического института и института Святого Владимира, куда раньше влился институт Ориентальных и коммерческих наук.
Без ограничений на вход действовали все общественные, культурные и образовательные площадки: кинотеатры, кафе и рестораны, библиотеки, творческие студии, концертные залы и т.д. если кого-то и не пускали то только если вход был по приглашению или внешний вид не соответствовал заведению, это касалось и русских ночлежников, которых не пускали в «приличные» заведения в Новом городе или на Пристани.
Для русских было удивительно и неприемлемо, когда от друзей и сородичей они узнавали про вывески в шанхайских районах проживания иностранцев типа «Китайцам вход запрещён», при чем китайцев, не зависимо от внешнего вида, останавливал полицейский-индус! Не англичанин, не француз, а индус! Серв, поставленный на ступень более высокую, чем титульное население!.
В «Счастливой Хорватии» возник новый язык, так называемый, харбинский пиджен. И те и другие называли его «твоя-моя». Этот язык мы разберём на примере одного слова, которым китайцы обозначали русских.
Русские его слышали, как «ламеза». Скорее всего, это «лао мао цзы» 老帽子.
Оно представляется случайным, но, скорее всего, это не так, если предположить, кого первым увидели китайцы! Казак, в бараньей шапке, овчинном тулупе и с детства не стриженной бородой. Такой экзотики китайцы скорее всего никогда не видели.
Это «шапка». А почему «старая»? Представляете, как от этого казака и его коня пахло? Конечно, китайца трудно удивить сильным запахом, но этот запах был другой.
Документальных подтверждений этой версии нет, но и быть не может, поскольку во времена активного хождения этого слова, наши филологи ещё не ходили с блокнотами и портативными магнитофонами среди населения китайских городских окраин. Это слово помнят ныне живые харбинцы, оно присутствует без подробных объяснений в старой русской маньчжурской литературе и дальневосточные жители, например, моя мама, когда она жила в 30-е — 40-е годы в Благовещенске.
Всех русских начальников китайцы называли «капита́на» и, чаще всего прибавляли ⸺ «дула́ка еси», потому что перед тем, как купить, русские всё нюхали.
«Капитана, его людзи, голова еси ⸺ думай нету! Дулака софсем! Води куш ⸺ супи!».
Однако для русских это не стало обидой и воспринималось со смехом ⸺ местный колорит, экзотика, тем более, что в Харбине и других городах компактного проживания русских, не было ничего такого, чего торговый китаец не мог бы предложить и продать под запись! Отношение друг к другу можно обозначить словом «дружественное». Я прочитал, просмотрел много харбинских газет, главную газета «Заря» и не нашёл упоминаний о драках между китайцами и русскими, между другими нашёл, а этими нет! И русские харбинцы это подтверждают!
Всё объясняется просто ⸺ у русских не в ходу понятие «схизматик», т.е. «диавол, враг», как у католиков. Язычники (по европейской классификации) китайцы русским, приехавшим в Китай из русского культурного котла, где они жили с иноверцами и инородцами, представлялись скорее всего лишь «заблудшими», т.е. не знающими «Христа и истинную веру», поэтому они ⸺ дети и у них всё впереди, главное, что они тоже божьи души, просто об этом пока не знают.
В русском общественном перечне отсутствует понятие «человек 2-го сорта», оно для нас переводное. Есть инородец-туземец, иноверец-нехристь, басурманин-враг, но все они «твари божии», т.е. «сотворённые Богом», т.е., такие же как мы, только или заблудшие или замыслившие недоброе.
Всё остальное — политика. Тут, кстати, один из ключей к расшифровке такого сокрытого для иностранцев понятия, как «загадочная русская душа», а это всего лишь другая трактовка понятия «чужой», но его за это не обязательно убивать. Это видно на примере военнопленных, переставших быть опасными ⸺ он вчера убил отца, сына, мужа, а сейчас превратился в «несчастненького» и ему можно дать хлеба!
Так складывалась цивилизационная линия соприкосновения ⸺ на ней не искрило, она напоминает линию, по которой сращиваются пластины черепа, не разорвать! Это хорошо видно на фоне новых обстоятельств ⸺ когда Маньчжурия, а потом и другие территории Китая были завоёваны японцами. Однако эту страницу в связи с цейтнотом мы опустим.
К 40-м годам в Харбине́ и на всей КВЖД полностью сложилась культурная жизнь, русские (татары, евреи, грузины…) стали в культурном отношении титульной нацией и местные китайцы жили этой жизнью. Их дети учились в русских гимназиях, поступали в русские вузы, ходили на русские концерты, слушали русскую оперетту, а вывески на магазинах писали на двух языках. Г.В. Мелихов доказывает, что «многонациональный Харбин потому и называют «русским», что объединяющим все национальности и национальные культуры были здесь русский язык и русская культура»10.
В свою очередь русские пользовались возможностями и способностями китайцев и любовались драконами, фонарями и фейерверками.
Русские в голос признавались, что Китай стал их второй Родиной. Можно ли этого ожидать от немца в Африке, англичанина в Шанхае или француза во Вьетнаме?
Японцы были победители и управляли городом и империей Пу И, но в культурном и духовном отношении остались чужаками.
Деструкция диалога в связи с приходом красных, как русских, так и китайских ⸺ память детства и чувство утраты ⸺ репрессии советских органов власти, репрессии «палудинов», переход «счастливой Хорватии» в состояние «града Китежа».
Удар по этой симфонии нанесли советские органы власти осенью 1945 года после освобождения Маньчжурии от японских захватчиков по всем местам проживания русских эмигрантов.
Они немного выждали, сверили списки и начали прореживание эмигрантских рядов.
Всем харбинцам известен случай, когда военный комендант Харбина пригласил на встречу наиболее известных и деятельных харбинцев и через несколько дней они высаживались в лагерях на Урале. Это оказало серьезное влияние на обстановку в Маньчжурии.
Эти лица по своим причинам не испытывали большой симпатии к Советской власти ⸺ классовые враги, но большинство из них в годы Великой Отечественной войне стали оборонцами, они болели за победу Красной армии над немецкими фашистами. Харбинцы сочли их аресты несправедливыми, без особых разбирательств и для большинства из них фильтрационные мероприятия советской государственной безопасности стали началом репрессий.
Примерно то же происходило со стороны «палудинов», так русские, воспринимавшие китайский язык на слух называли коммунистическую Восьмую армию. Контрразведка НОАК прореживала ряды гоминьдановцев, японских коллаборационистов и буржуинский элемент.
Всё это были состоятельные люди — лидеры процессов цивилизационного сближения — экономика была единой: владельцы финансовых и производственных активов, создававших рабочие места, хозяева средств массовой информации и журналисты, общественные и политические деятели разных толков, активисты спортивных обществ и т.д 11.
В Харбине остались семьи арестованных, но не надолго, а также средний класс и пролетарии, но уже с начала 50-х годов большинство русских стало разъезжаться в разные страны, в том числе и в СССР, а Харбин наполнялся китайскими переселенцами, как это бывает в революционное лихолетье и годы гражданских войн. Признаки русской жизни были для них нечитаемы и во многом так и остались нерасшифрованными до сегодняшнего дня.
Чужими! Так кончилась первая часть русско-китайской симфонии под названием «КВЖД», а «Русская Атлантида» стала «Градом Китежем», но колокола ещё слыхать.
Началась вторая часть: «русский и китаец — братья на век».
Сейчас, после некоторого перерыва мы являемся свидетелями и участниками третьей части — мы стоим спиной к спине и никого не боимся и каждый готов представить себя, как «Лао да ди!»
老大弟!
Это, конечно, шутка, но когда спиной к спине…
Так проверяется искренность намерений, ведь действительно, лучших отношений между Китаем и Россией, чем сейчас не было никогда!
Два слова о русском колониализме
Это имеет отношение к нерасшифрованности, а может быть искусственной маскировке природы русского присутствия в Маньчжурии.
Цитата: «…в Харбине культура русской эмиграции получила разнообразное и всестороннее развитие, и в то время она была неотделима от особого исторического и культурного контекста жизни русской эмиграции… Хотя культура русской эмиграции является выражением идеологии колонизаторов, она сыграла важную роль в содействии модернизации развития Харбина… позже в развитии экономики, политики и культуры на Дальнем Востоке».
А теперь обратимся к первоначалу:
Русско-китайский договор 1896 года.
Главный советник Маньчжурской династии Ли Хунчжан ради подписания этого договора приехал в Москву и был гостем на коронации Николая II. Вынужденности в таком обеспечении визита не просматривается. Подписывали тайно, а скрывают обычно от общего врага: у обеих подписавших сторон был один враг, т.е. речь идёт не о подчинении Цинов Романовыми и колонизации маньчжурского феода, а о Союзе!
Читаем определения и эпитеты в преамбуле: «…счастливо установленный мир… охранить от чужеземного вторжения… оборонительный союз… или статья 1. …всякое нападение Японии…» Далее о войсках, о железной дороге, которая связала бы обе империи: Романовскую российскую и Цинов!
Подписали!
В 1911 году исчезла династия Цинов, в 1917 году исчезла династия Романовых.
Маньчжурия автоматически утратила свою этническую обособленность и стала территорией Китайской республики, а русская бюрократия лишилась любого верховенства в управлении дорогой, кроме одно случая, когда Борис Васильевич Остроумов был нанят управлять КВЖД в качестве специалиста.
Для объективности надо сказать, что в колониальную теорию большой вклад внёс советский политикум, задачей которого была полная, но иногда не совсем реалистичная и объективная задача дискредитации царизма, что к нашей радости не во всём удалось. В данном случае я рассуждаю не как монархист, а как исследователь, пытающийся достичь объективности.
Современность
В целом для китайской историографии характерно замалчивание положительного значения строительства КВЖД для развития экономики Северо-Восточного Китая, преувеличение агрессивности царской России на Дальнем Востоке. Даже советская политика в отношении Китая в 20-е годы характеризуется, как империалистическая.
На мой взгляд разговоры о русской колонизации Китая и встраивание России в один ряд с Японией, Англией, Америкой и т.д., не состоятельны, а если верить нынешнему Послу КНР в Москве, ещё и вредны!
Это устаревшая концепция, появившаяся в период трудных лет взаимоотношений между нашими странами, которая сегодня не способствует полноценному диалогу двух, таких своеобразных цивилизаций.
Но и неисчерпанная, как это нет-нет, да и просматривается в том же Харбине.
Многие подробности я опущу, воспроизведу только одну картинку:
Замечательный харбинский промышленник и меценат Хуан Цзусян, выросший рядом с русским храмом и впитавший русскую культуру, выкупил на левом берегу Сунгари землю и в масштабе 1:1 с удивительной точностью, воссоздал Свято-Николаевский собор, сожжённый хунвэйбинами, а Святитель Николай был покровителем Харбина, а храм символом города, и ещё несколько знаковых для Харбина, очень узнаваемых построек, вложил большие деньги…
Получился прекрасный парк, называется «Усадьба Волга» и в нём — Музей водки!
Экзотика! Вызывает добрую улыбку, но она пропадает, когда видишь сопровождающий материал на красивых планшетах:
— лозунг «Без водки нет Победы» или
— «Водка и катюша защитник от захватчика» и это всё про Великую Отечественную войну, продолжением, которой была Маньчжурская операция, уничтожившая японское угнетение китайского народа!
Конечно, это шутка, дружеское подтрунивание, но одновременно она вызывает довольно сложные эмоции, примерно, как русские в голливудском кино ⸺ злая карикатура.
И, казалось бы, одного лозунга для «водочного меню» было бы достаточно, но вот вам Шолохов: «Никогда не переставай пить!».
А Михаил Александрович Шолохов, при всех его недостатках, не проходная фигура.
Диалог цивилизаций может быть стихийным процессом и так было много веков, сейчас, на нынешнем уровне цивилизации, при таком плотном политическом взаимодействии, симбиозе экономик, потоке информации, связях ученых-гуманитариев, доступности печатного слова… лучше, конечно, чтобы диалог культур, диалог цивилизаций был всё-таки инструментом…
На нём можно подкрутить колки, настроить звучание… Тогда природа диалога будет добрее к людям! А они являются последним звеном в этой гуманитарной цепи.
Чтобы не получилось так, что «спиной к спине, а лица не увидать!».
Евгений Анташкевич — независимый политический аналитик, вице-президент Фонда «Правопорядок-Щит», специально для ИА «Реалист»