Информационное агентство
Руслан Панкратов о механике и методах манипулирования в период конституционной реформы в России
Фото: SCANPIX / ТАСС
Международных экспертов из более 30 стран мира, прибывших для инспектирования организации процессов всероссийского голосования не только в Москву, но и в Нижний Новгород, Санкт-Петербург и Республику Крым, интересовало все, что было связанно с этим, от прозрачности до общедоступности. Особое внимание экспертного сообщества привлекла фабрика фейков, которая была развернута с небывалой до этого мощью и системностью. То, что это явно система под единым руководством, хотя и умело завуалированная под локальные вспышки «осознанных» граждан, сомнений нет.
Очевидно, что кампания по дискредитации и очернению необходима для сомнений в легитимности самого голосования и как логичный вывод – легитимности самих поправок. По данным от Яндекса, в СМИ было опубликовано не менее 8 тысяч статей и более 62 тысяч индексируемых сообщений. Объем постов и комментариев в социальных сетях исчисляется миллионами. Из них было выявлено более 500 тысяч постов, которые были явно направлены на дискредитацию как самой формы, так и содержания конституционной реформы.
В словесный оборот были запущены новые термины «покушение на конституцию и право» и «недореферендум». Некоторые политические силы объявили, что будут готовить свои альтернативные поправки и проводить альтернативное голосование, отправляли петиции в Совет Европы, ПАСЕ, ОБСЕ и т.д. Яростным нападкам подвергался состав рабочей группы по подготовке предложений о внесении поправок к Конституции РФ, сроки подготовки объявлялись излишне поспешными, а механизм утверждения – идущим вразрез с международным правом. Отдельно использовалась тема пандемии, утверждая, что участие грозит новой волной заболеваний. Применение электронного голосования была необходимо для облегчения сфальсифицировать итоги. Во всех вбросах можно узреть несколько векторных направлений:
- Преднамеренная подмена одного события другим, в результате чего в информационном пространстве формировалась искаженная картина происходящего.
- Распространение ложной информации о якобы специально вводимых ограничениях, препятствующих открытости и прозрачности самого процесса голосования. Например, о якобы запрете журналистам присутствовать при подсчете голосов.
- Искажение смыслов конституционных поправок, формирующее негативное отношение к ним. Например, утверждение об усилении президентской власти необходимо для обоснования исходного тезиса о нелегитимности самих поправок.
- Намеренная подтасовка фактов и позиций, содержащихся в решениях государственных органов и международных инстанций, выборочное некорректное цитирование одних фрагментов, выхватываемых из контекста, и замалчивание других.
- Использование тактики двойных стандартов и вменения преступных мотивов и замыслов.
- Тиражирование ложных оценок и негативных ожиданий. Например, что создаются препятствия для участия граждан в наблюдении. Из 200 тысяч представленных кандидатур не известен ни один случай такого отказа.
- Информация должна выглядит максимально убедительной, логичной и неоспоримой. Базироваться такая установка должна на полном доверии авторитетам, которым потребитель доверяет.
Например, якобы «ярким» аргументом при подаче в Совет Европы и ПАСЕ петиции стало то, что ее подписали «известные российские правозащитники, ведущие юристы, авторитетные представители экспертного сообщества и политиков». Технология доверия здесь работает так же, как и при рекламе БАДов, достаточно одного приятного лица в белом халате, которое символизирует в подсознании образ врача, а значит и научности, и официальности.
Установлено и документально подтверждено, что текст данного обращения составлен научным сотрудником одного из американских университетов. Среди подписантов нет ученых, представляющих ведущие российские научные и образовательные учреждения, специализирующиеся в области конституционного права, а все больше персоны либо ушедшие с политической сцены ещё с 1990-х годов, либо эксперты, не имеющие даже законченного высшего образования.
Механика манипулирования достаточна проста и преследует две задачи: обесценивание смысла поправок и дискредитация процедуры их принятия. Подкрепляются это доводами двух сортов: к незнанию и к авторитету сказавшего. Естественным дополнением является использование иллюстраций или аргументов, лишь заведомо выгодных манипулятору. Сила воздействия была заключена в базовых характеристиках — эмоциональной яркости, понятности, повторяемости из разных источников.
К базовым же мотиваторам можно отнести страх и любопытство, которые побуждают человека получить подтверждение или опровержение беспокоящей его информации. Подсознание требует устранить мнимые угрозы или источник беспокойства, хаоса мыслей. Люди желают объяснения происходящего, если такового не наступает, человек начинает искать единомышленников, которые смогли бы поддержать его картину мира, а значит и подтвердить «правоту» его уже сформировавшихся собственных предпочтений, отправляя «нежелательные», альтернативные источники информации «в бан», легко переходя в плен собственных стереотипов.
Ведь именно они освобождают его от дальнейшего поиска решений. Этим же явлением объясняется и скорость распространения любых фейков в соцсетях. Фейк, теперь уже ставший «личной позицией», хочется защищать.
«Карта нарушений» движения «Голос» характеризовалась взрывным распространением, одномоментной массой просмотров, поддерживающих комментариев и лайков, а также невероятно оперативной поддержкой в масс-медиа. Все поступающие сообщения о «нарушениях» подстраховывались припиской: «Материалы сайта являются добровольными сообщениями пользователей о возможных нарушениях избирательных стандартов и законодательства, которые публикуются без предварительной проверки в версии пользователей с целью проверки…». Для создания отрицательного эмоционального фона, подрыва доверия к легитимности власти происходило создание намеренного конфликта с членами избирательной комиссии, наблюдателями или полицией на предмет якобы имевших место нарушений с целью видеофиксации. Для распространения были подготовлены типовые «доказательства»:
- о вбросах бюллетеней;
- о нарушении тайны голосования;
- о неработающих камерах наблюдения;
- о массовом подвозе людей на участки;
- о найденных пачках фальшивых бюллетеней;
- о нарушении пломб и целостности переносных урн для голосования;
- о пропаже урн для голосования;
- об ограничении прав наблюдателей;
- о запрете ведения наблюдателями фото- и видеосъемки;
- о грубости в отношении наблюдателей, членов избирательных комиссий;
- о нарушении порядка работы с протоколами;
- о подкупе наблюдателей и избирателей.
Учитывая полученный опыт для организации работы в будущем, необходимо разработать комплекс мер по своевременному информированию населения, включая организацию межведомственного взаимодействия в медиасфере, создание диалоговых площадок, обмен положительным опытом применения современных медиатехнологий. Борьба с фейками должна идти на фоне самого активного продвижения разъяснительных материалов и видеороликов в СМИ и соцсетях.
Развитие медиаграмотности, критического мышления у населения целесообразно и своевременно, так как авторы фейков — профессионалы, владеющие знаниями в сфере социальной инженерии, когнитивной психологии, маркетинга, информационных технологий. Информационная работа по опровержению фейков должна вестись постоянно. Продуктивно будет и внедрение специальных программ, способных к распознанию фейков и их распространителей. Серьезным стратегическим решением стала бы деанонимизация сферы социальных медиа с продолжением курса на повышение юридической ответственности за создание и распространение фейков.
* в статье использованы материалы официального доклада Ассоциации «Независимый общественный мониторинг» для Общественной палаты РФ
Руслан Панкратов — международный эксперт, глава политической партии «Действие», лидер международной правозащитной НКО Русский мир Латвии, специально для ИА «Реалист»