Действуем от обратного: если Киев ограничивает контакты украинцев с Россией, то Москве, наоборот, нужно сделать все, чтобы повысить свою привлекательность для русских с Украины. Заодно можно решить демографические проблемы.
Желает ли Россия добра Украине? Наивный, почти детский вопрос, который моментально сменяется другим – а должна ли желать? С точки зрения максимы «ни врагов, ни друзей – только интересы» – нет, не должна. Российское государство априори может желать добра только собственным гражданам, в отношении остальных же – проводить ту политику, которая отвечает интересам россиян, и никакую другую. Назовем ее прагматическим подходом.
Однако же, постоянно подчеркивая родственность двух народов, Москве не пристало действовать в рамках парадигмы «чем хуже, тем лучше» по отношению к Украине, хотя именно к этому могут склонять события текущего момента. Введенный в широкий обиход термин «соотечественники» – не просто сантименты, но альфа и омега концепции пресловутого «русского мира». Расширительное толкование русского народа, неотъемлемой частью которого являются те самые «соотечественники», позволяет распространить зону прямого российского интереса за пределы собственно Российской Федерации.
Назовем это романтическим подходом.
Борьба прагматического и романтического подходов сейчас очень заметна в российской элите. Она проявляется в текстах СМИ об Украине, сквозит в риторике ведущих центральных телеканалов, депутатов Госдумы и всевозможных «экспертов по Украине».
Первые говорят: Украина – вражеское по отношению к России государство, Москва должна действовать исходя из этой аксиомы. «Вражеское уже потому, что они сами назвали нас врагом», – говорят российские ястребы, тем самым оправдывая любые ответные действия, направленные на подрыв украинской государственности. Сами виноваты – получите, распишитесь.
Действительно, украинская внешняя и внутренняя политика заточена на противостояние России. Продление санкционного режима, ограничение сферы применения русского языка, блокада транспортного сообщения, призывы запретить все русское – от Толстого и Булгакова до Лепса и ВКонтакте – все подчинено задаче искоренения русского культурного кода на Украине как такового. Даже там, где им пронизано все пространство – здания, улицы, семейная генеалогия, особенности языка и мышления. Таков восток и юг Украины – по крайней мере, пока еще таков.
Это задача призвана свести процент тех, кто все еще решается называть себя русским на Украине, до единиц в рамках статистической погрешности. В конечном итоге это позволит борцам за альтернативную версию истории заявить, что никаких русских на Украине нет вовсе – есть только украинцы. И что ментальное расстояние от Харькова до Белгорода не меньше, чем от того же Харькова до польского Вроцлава или латвийской Риги.
В контексте украинских выборов такая позиция означает ставку на Порошенко. Ничего удивительного – это простой технологический расчет. Сохранение Порошенко у власти до предела повысит внутреннее напряжение на Украине. Огромное количество людей, рассчитывавших хоть на какие-то изменения, накроет волна разочарования. Противники Порошенко из числа майданной оппозиции не преминут использовать эти настроения в парламентской кампании, которая последует за выборами президента. Даже выиграв президентские выборы, Петр Порошенко рискует утратить большинство в Верховной раде, что породит новый системный политический кризис. А тот, в свою очередь, может стать либо концом украинской государственности, либо загонит Украину в ловушку авторитаризма, как единственного способа сохранить страну.
И то, и другое для Украины плохо. Но второй вариант плох и для России. Появление не просто вражеского, но авторитарного вражеского режима в соседнем государстве, не сулит ничего хорошо и ей. Потому что рано или поздно этот режим приведет Украину в НАТО, сделав ее форпостом противостояния Запада и России уже не в геополитическом смысле, а в военно-стратегическом.
В этом смысле «шахматная партия», которую затеяли российские «прагматики», чьи интересы, вероятно, представляет часть антимайданной украинской оппозиции – крайне опасная игра с непредсказуемым концом. Концепт «чем хуже, тем лучше» – это палка о двух концах. Ведь победа на выборах Порошенко – это «ставка на кризис», на выстрел в ногу, когда в процессе мобилизации населения в ненависти к России, русским и всему русскому режим захлебнется, не рассчитав своих сил.
Такой расчет имеет серьезные технологические изъяны, не говоря уже о гуманистическом аспекте проблемы, в который сложно вписать сценарий, когда режим сносит доведенное до отчаяния украинское население. Ведь до отчаяния собираются довести тех самых «соотечественников», забота о которых – краеугольный камень российской внешней политики. Так вот, уже сейчас на востоке и юге Украины велик процент тех, кто считает, что речь идет не о гражданском противостоянии, а об украинско-российской войне. Опросы показывают, что в этих регионах растет процент тех, кто относится к России либо крайне отрицательно, либо «скорее отрицательно, чем положительно».
Эти показатели непозволительно велики, чтобы можно было продолжать пытаться переиграть украинский режим. Для жителей украинского юго-востока Россия становится слишком далека и эфемерна – быть пророссийским или, если пожелаете, прорусским нет никакого проку. К тому же это просто опасно. В условиях тотальной русофобской пропаганды и «полевой» работы спецслужб (вспомним отчеты ООН о секретных тюрьмах СБУ) Россию легче ненавидеть. В итоге последней просто не к кому будет апеллировать: «русский мир» лишится своей основы – русских людей на Украине.
Условные «романтики» говорят: Украина пребывает в режиме внутренней оккупации, агрессивное меньшинство задает повестку пассивному большинству. «Романтики» продвигают идею ассиметричных ответов на недружественные действия украинской власти. Закон об упрощении процедуры получения российского паспорта – как раз из этой серии. Сами формулировки закона, предполагающие, что гражданство будет предоставлено в упрощенном порядке «соотечественникам из государств со сложной общественно-политической и экономической обстановкой, где происходят вооруженные конфликты или смена политического режима», прямо адресованы украинцам.
Действуем от обратного: если Киев всячески ограничивает контакты украинцев с Россией, то Москва, наоборот, сделает все, чтобы повысить свою привлекательность для русских с Украины. А заодно частично перекроет свои демографические проблемы.
Такой подход отвечает и пока еще центральному пункту Минского формата о возвращении непризнанных ДНР и ЛНР на Украину на условиях широкой автономии. Он не предполагает признание Украины «вражеским государством». Вражеским признается только действующий политический режим, на устранение которого направлены усилия Москвы. Этот подход не предполагает спарринг с Порошенко, даже если такой спарринг оправдывается желанием обмануть и переиграть украинского президента. Переговоры возможны только об условиях его политической капитуляции.
На обратном конце – широкий санкционный режим в отношении Украины, бьющий в том числе и по населению, ставка на Порошенко как на «привычное зло» в расчете на новый социальный взрыв на Украине, признание Москвой ДНР и ЛНР по абхазскому образцу.
Именно к этому, к слову, подталкивает Москву Госдепартамент, которому остро не хватает новых поводов для того, чтобы (по выражению вице-президента Майкла Пенса в Мюнхене) заставить ЕС «перестать подрывать санкционные усилия Вашингтона» в отношении России. В этом смысле российские «прагматики», призывающие «помочь Украине убиться об стену», и Пенс мыслят в одном направлении.