История народов России и Украины – неразрывная нить, разъединить которую без травматических последствий невозможно. Достойные имена этой истории всегда стояли на страже общности и родства наших народов, давая будущим поколениям морально-идеологический ориентир как рецепт от смут и расколов.
Одним из таких имён был Памфил Данилович Юркевич – философ, педагог, декан историко-филологического факультета Московского университета, уроженец Полтавской губернии, представитель русской религиозной философии XIX в.
Политических трактатов Юркевич не писал, ибо был самым что ни на есть учёным и полностью посвятил себя науке. Но вся его философия, его богословие ведут нас к миру и братству, чего так не хватает людям в их буйной жизни.
К сожалению, Юркевич и его творчество в изложении нынешних освiтян предстаёт в совершенно ином виде, который Памфил Данилович ему не придавал.
Общий посыл современных украинских публикаций о Юркевиче таков: вопреки гнёту царизма украинец Юркевич выбился в люди, возглавив факультет ведущего университета Российской империи, излагая свою философию сквозь призму украинских этнических традиций. Вот так безымянные политиканы искажают биографию выдающегося человека!
То, что Юркевич состоялся как философ в Москве, ибо не было никакого гнёта по национальному признаку в Российской империи, в этих публикациях не пишется.
Как и о том, что в историю науки Юркевич вошёл как российский философ, чьи труды на поприще науки были отмечены орденами св. Станислава (II степени), св. Анны (II степени) и св. Владимира (III степени).
Искусственное выпячивание этнической составляющей было совершенно чуждым Юркевичу (напомним, он был учёным, а не политиком-националистом). А фразы «Мы, русские люди…» («Идея») или «Мы требуем, чтобы и учитель русского языка, и учитель истории не только вбивали своим ученикам факты своих наук, но развивали их умственно и нравственно» («О вечных ценностях христианского воспитания») и вовсе лишает смысла попытки «пришить» Юркевичу убеждения в стиле а-ля Олег Тягнибок.
Юркевич признавал за русским языком способность умственно и нравственно влиять на подрастающее поколение. А его труд «Идея» посвящён мышлению и восприятиям идей, и здесь он не отделяет украинцев (малороссов) от россиян, обозначая их общим местоимением множественного числа «мы».
Студентом Юркевича был другой будущий философ Владимир Соловьев (1853-1900), потомок философа-малоросса Григория Сковороды (1722-1794). О Юркевиче Соловьев писал: «Юркевич был родом с Полтавщины, украинского происхождения и навсегда сохранил в характере и речи яркий отпечаток своего происхождения. Индивидуальный характер Юркевича сложился, без сомнения, на общем фоне украинской натуры».
Дело в том, что для Юркевича слова «украинский» и «российский» были практически синонимами. Как не придёт сегодня в голову украинским политикам отделять местное понятие «галичанский» от всеобще государственного понятия «украинский», так и в тогдашней империи слово «украинский» имело местный характер, будучи включаемо в более общее понятие «российский».
Это указывает на вздорность попыток в наши дни противопоставить украинскость Юркевича его русскости, сделав их антонимами. И совсем уж дико звучат утверждения (приходилось и такое встречать) о малой плодотворности московского периода жизни философа из-за угнетающих упреков в украинском происхождении, постоянно звучавших в его адрес, которые-де и привели к ранней смерти 47-летнего философа!
Во-первых, Юркевич далеко не первый выходец из Малороссии в российской науке, и не было смысла упрекать его в происхождении. Сам Юркевич, кстати, нигде не пишет ни о каких упреках. Это уже выдумки нынешних писак на политическую потребу дня.
Во-вторых, в Москве Юркевич был занятым человеком, руководил историко-филологическим факультетом ведущего вуза империи, читал лекции по истории, психологии, философии. Этим и объясняется меньший объём написанного, чем до Москвы. Выдумки про специально отравленный московский климат напоминают страшилки украинского МИД, который уговаривает украинцев не ездить в Россию. Москва избрала странный всё-таки способ для издевательств над малороссиянином – поставила его деканом столичного университета и награждала орденами!
В-третьих, Юркевич тяжело переносил смерть жены, что и стало причиной его кончины незадолго после её ухода.
Самым известным произведением Юркевича является «Сердце и его значение в жизни человека согласно учению Слова Божия». Сердце Юркевич считал средоточием физической, духовной и нравственной силы человека, подтверждая свои мысли цитатами и указаниями из Библии.
«В сердце соединяются все нравственные состояния человека, от высочайшей таинственной любви к Богу… до того высокомерия, которое, обожая себя… говорит «Азъ есмь Богъ». По различию нравственных недугов сердце омрачается (Рим.1,21), одебелевает (Ис.6,10), делается жёстким (Ис.63,17), каменным (Иез.11,19), нечеловеческим, звериным (Дан.4,13)», — писал Юркевич.
Согласитесь, такая философия совершенно не пригодна для взращивания в индивидууме узко националистических взглядов. Такая философия не может привести к гражданской войне, оправдать Бандеру или дивизию СС «Галичина». Потому и корректируют Юркевича нынешние политиканы, чтобы втиснуть его глубокое и обширное творчество в тесные и мелкие идеологические рамки украинской действительности.
Творческое наследие Юркевича наднационально, оно принадлежит всему человечеству и является достоянием мировой философской мысли. Украинский национализм никаких прав на него не имеет.