Западу пришло время подумать о том, как будет выглядеть Россия после ухода Владимира Путина с политической сцены, пишет Foreign Policy
По мнению авторов — аспирата Лондонской школы экономики Джеффа Хона и аналитика Сима Така, уход Путина станет толчком для жесточайшего противостояния российских элит.
«Западу необходимо начать думать о том, как будет выглядеть Россия без Путина, анализируя новую систему и отслеживая возможности для развития и поддержки людей в этих властных структурах, которые могут направить Россию по курсу, более отвечающему интересам США», — указали они.
Для этого США, по их словам, необходимо быть предельно расчетливыми в использовании своих адресных санкций, вводимых против членов российского правительства, и проявить достаточную гибкость — ослаблять или отменять санкции в знак своих добрых намерений.
— Статья перекликается с прошлогодней публикацией Виктории Нуланд в FP, — замечает политический аналитик Фонда развития институтов гражданского общества «Народная Дипломатия» Евгений Валяев.
— В ней также шла речь о выстраивании отношений не столько с нынешней российской элитой, сколько с будущими российскими лидерами. Нуланд предполагала, что смена власти в России должна произойти раньше, а Джефф Хон и Сим Тэк считают, что речь о затяжном двадцатилетнем периоде. Но все сходятся в том, что американская политика должна стать более гибкой и работать на будущие перспективы, а не просто рефлекторно вводить новые пакеты санкций, как было при Трампе.
Тогда американские эксперты и политики меньше писали о будущем российско-американских отношений, так как эта тема была сильно политизированной. Обвинения в связях с Россией использовали против Трампа, а это мешало проводить трезвый анализ.
При Байдене американские элиты считают, что можно говорить о выстраивании долгосрочной стратегии США во внешней политике, чего нельзя было сделать при изоляционизме Трампа. Тут можно увидеть уверенность демократов, что они пришли в Белый дом минимум на восемь лет. Они могут проводить политику по отношению России, не оглядываясь на критику со стороны республиканцев и медиа — а это уже позволило быстро выйти на продление ДСНВ.
Возможное обострение противостояния российских элит после ухода Путина интересует американцев с точки зрения поддержки тех сил в России, которые в дальнейшем скорректируют курс страны, сделав его более лояльным к Западу. Американцев точно не устроит, если после ухода Путина в России усилится власть силовиков. Это означает ставку американской стороны на российский креативный класс, в рамках которого расширятся программы привлечения учащихся.
Нуланд предлагала сделать безвизовый режим для россиян в возрасте от 16 до 22 лет в западные страны — это бы помогло демонстрировать открытость Запада в ответ на политику закручивания гаек, которую проводят при Путине.
Американцы успешно используют мощь своей образовательной системы. Мягкая сила заключается во впитывании демократических и либеральных ценностей молодыми людьми из стран, в которых режимы далеки от демократии.
«СП»: — Авторов пугают возможные следствия смены власти в России?
— Американские аналитики говорят о непредсказуемом сценарии перехода власти в России, забыв период, когда президентом России стал Медведев. Та рокировка прошла безболезненно для Путина, при этом продемонстрировала, что Россия может вести более открытую политику по отношению к Западу, если страной управляют несиловые элиты, к которым и относился Медведев. Подобный сценарий выглядит для Вашингтона как компромиссный, если к власти в России придет аналог Медведева — человек, который, с одной стороны, относится к путинским элитам, но не является представителем силовиков, а опирается на крупный бизнес, информационно-технологические элиты и креативный класс.
Американцы при Байдене будут стремиться к формированию долгосрочной стратегии по выстраиванию отношений с Россией, которая бы прописывала поведение Вашингтона при любом развитии событий. Ясно одно: Вашингтон будет стремиться работать с молодым поколением россиян.
Антироссийские санкции пока являются сложной темой для американской стороны. Им придется разбираться с наследием Трампа. Нужно будет провести ревизию санкционных пакетов, возможно отказавшись о тех, которые не устраивают европейских партнеров, но и усилив другие — в первую очередь, речь о персональных санкциях, бьющих по окружению Путина.
Нуланд говорила, что санкции нужно сделать гибкими — не только вводить их при каждой возможности, но и предоставить России путь, следуя которому санкции будут сниматься. Санкции мешают западным странам инвестировать в Россию. При уменьшении финансовой зависимости России от торговли с Западом, Москва может все меньше обращать внимание на санкции. Это будет осложнять работу западных стран по российскому направлению, ведь у Запада будет оставаться все меньше рычагов влияния на Москву.
Хон и Тэк считают, что даже персональные санкции нужно использовать осторожно, ведь их могут ввести против будущего лидера, с которым лучше иметь контакт. Во всех этих раскладах нельзя рассмотреть однозначную ставку США на Навального, о чем активно говорят российские провластные спикеры. Навальный точно не является основной фигурой, которую Вашингтон видит во главе России.
— Россия — одна из нескольких великих держав, поэтому её настоящее и будущее не может не интересовать специалистов по международным отношениям, — уверен кандидат политических наук, исполнительный директор Международной мониторинговой организации CIS-EMO Станислав Бышок.
— Такой же интерес представляют Китай после Си Цзиньпина, США после Байдена или Германия после Меркель. Последний пример, впрочем, не столь интересен вследствие того, что политика Германии считается достаточно предсказуемой, каких-то сюрпризов на этом направлении никто не ожидает.
Споры о роли личности в истории и о том, насколько у стран есть некие незыблемые национальные интересы, которые эти страны отстаивают вне зависимости от того, какая у них политическая система и имя президента, в среде специалистов по международным отношениям не стихают и вряд ли стихнут. А вот гадать, останется ли Путин у власти до 2030 года, — это политическая спекуляция, серьёзные учёные этим не занимаются.
«СП»: — Авторы считают, что уход Путина с поста станет толчком для жесточайшего противостояния российских элит. Согласны с ними?
— Когда предполагается какая-никакая разморозка политической системы после долгой зимы, всегда есть шанс каких-то эксцессов. Другой вопрос, что не следует под жесточайшим противостоянием элит понимать что-то сродни событиям октября 1993 года. Здесь скорее речь будет идти о «медиакиллерстве» а-ля покойный Доренко или, в самом резком случае, новым изводом известной по временам Ельцина операции «мордой в снег».
Разморозка политической системы в России, как, кстати, и в Белоруссии, — это вопрос времени. Разумеется, противники любых форм демократии будут пенять то на Украину, а то даже и на Германию, которая избрала Гитлера. «Вот и вся демократия», — скажут они и сделают многозначительную паузу. В целом же, как представляется, Россия как государство — достаточно крепкий и устойчивый механизм, поэтому каких-то заметных катаклизмов при транзите власти реалистично предположить нельзя.
Принято считать, что в воображаемом Кремле идёт противостояние воображаемых силовиков с либералами, причём если победят последние, это грозит России всяческими бедствиями и возвратом в лихие девяностые, поэтому каждый мало-мальски патриотично настроенный гражданин должен словом и делом поддерживать силовую, патриотическую башню. Исходя из этого воображаемого разделения, чиновников, политиков, общественников, бизнесменов, писателей и режиссёров относят к одной из двух групп. В некоторых кругах, отечественных и зарубежных, такая картинка выдаётся за глубокое понимание работы российской государственной машины.
«СП»: — Как могли бы сложиться отношения Запада с новой властью? Авторы предлагают отслеживать возможности для поддержки людей, которые могут направить Россию по курсу, более отвечающему интересам США. Есть такие люди?
— О конкретных людях говорит политолог Евгений Минченко в рамках своей популярной концепции «Политбюро 2.0». В целом же, как мне представляется, сторонников неконфронтационных отношений с США в российской власти — подавляющее большинство. Более того, есть мнение, что и среди тех, кто критикует Америку, не все искренни.
Нужно понимать, что люди работают внутри властной вертикали, но также и внутри своеобразной эхо-камеры. Услышав, что сказали наверху, считают целесообразным для сохранения своего положения в системе повторить услышанный тезис. У неискушённого внешнего наблюдателя создаётся ощущение, что «Эйзенхауэр болен войной» — среди российских чиновников сплошные «ястребы», готовые вот-вот показать империалистам кузькину мать. Это иллюзия.
У меня сдержанно-оптимистический взгляд на американо-российские отношения в среднесрочной перспективе. Здесь несколько причин, при этом транзит власти в России — не ключевое соображение. Если почитать тексты аналитических центров и послушать, что говорят серьёзные американские эксперты по международным отношениям, так или иначе влияющие на внешнюю политику Вашингтона, принципиальным противником США на сегодня и на завтра является, во-первых, Китай, во-вторых, Китай и, в-третьих, Китай.
Впрочем, даже и здесь есть сложности: сотни миллионов столь важных на сегодняшний день для американских граждан марлевых повязок в последний год поставлялись как раз Китаем. Это, не говоря о сборке «айфонов» и прочем. Когда ты так сильно зависишь от своего принципиального противника, дела плохи.
С Россией у США взаимосвязи существенно слабее, при особом желании Вашингтон вообще мог бы их прекратить — но какой в этом смысл, если проблема в Китае? Бороться с второстепенным противником при отсутствии каких-либо методов против первостепенного — пустое дело. Одновременно нет однозначного понимания, можно ли в принципе сделать так, чтобы Россия стала чуть ближе к США и чуть дальше от Китая.
Но здесь есть некоторая надежда на более молодое поколение, которое приходит в российскую власть — тех людей, для которых распад СССР — не величайшая геополитическая катастрофа, которые воспитывались более-менее на Голливуде и в целом американских и европейских масс-медиа, кто знаком с миром и для кого американское общественное устройство предпочтительнее китайского. Речь, кстати, не только о миллениалах. Взять того же 55-летнего экс-президента Медведева — уже он к этой «молодой» категории относится. Что уж говорить о тех, кому 45 или 35.