Власти разродились очередным совершенно шедевральным документом. Совет Федерации разработал «Стратегию развития северного оленеводства на период 2030 года». Разведение рогатых обитателей тундры хотят вывести на федеральный уровень, в документе значится социальная ответственность и «экологичность». В итоге предполагается «освоить» не менее 150 млрд. рублей, а то и в разы поболее.
На сегодняшний день нет управление северным оленеводством на федеральном уровне. «В Совете Федерации мы с рядом коллег и с экспертным сообществом, представителями бизнеса продумали и предложили сейчас этот проект — стратегию развития северного оленеводства на период до 2030 года. Суть проекта состоит в том, чтобы увязать вместе те принципы, которые декларируется из ESG-подходов», — заявил член комитета СФ по федеративному устройству, региональной политике, местному самоуправлению и делам Севера Анатолий Широков.
Прямо-таки вперёд в прошлое. Так и видится передовик коммунистического труда оленевод Бельдыев, про которого автор этих строк в детстве неоднократно смотрел в программе «Время». Про героических тружеников тундры тогда очень любили рассказывать — экзотика, однако.
Однако, да. И было о чём рассказывать. Поголовье домашних северных оленей в СССР по состоянию на 1990 год составляло около пяти миллионов особей. Это в совокупности — в колхозах, государственных хозяйствах и частном владении. По тундре кочевали стада, в том числе огромные — до двух тысяч голов. Государство помогало, и жили малые народы севера, в общем-то, очень даже неплохо.
Но в целом стране от этого было ни холодно, ни горячо. Оленины на прилавках не было, даже в специализированных магазинах она появлялась редко. Надо сказать, что и спрос тоже отсутствовал, экзотическое мясо, когда его завозили, брали не очень охотно. Шкуры можно было купить, они продавались достаточно свободно, но их вообще никто не покупал. Данный продукт чем-то смахивал на волосатую фанерку — что можно было сшить из этого полуфабриката, непонятно. Несмотря на наличие такого огромного ресурса, грамотную обработку кожи в стране так и не наладили, и большая часть шкур шла на помойку.
Но не строит думать, что сейчас лучше, несмотря на колоссальное падение поголовья северных оленей — только по официальным данным оно уменьшилось в три раза! — с реализацией продукции Крайнего Севера и сегодня те же самые проблемы. Шкуры не нужны, да и мясо, по большому счёту, тоже. Тот же Анатолий Широков констатировал, что «непроданную оленину приходится выбрасывать».
Спрос на неё есть, но очень узкий, специфический. Например, со стороны туристической индустрии — накормить приезжих чем-то особенным, необычным.
«Местной оленины нет. Животноводство в регионе в упадке, в том числе традиционное. В советское время его поддерживали, развивали, сейчас нет никому дела. Поэтому мясо, которое мы готовим по старинным охотничьим рецептам, с Ямала. Перспективы получить „настоящую якутскую оленину“, о чём так любят писать в рекламных буклетах для туристов, пока очень туманные», — признавался ещё шесть лет назад владелец эколого-этнографического туристического комплекса «Чочур Муран» (г. Якутск) Герман Арбугаев.
Некоторое количество своих оленей у него было, но это — всего лишь аналог зоопарка. Хитрая вяленая оленина, которой тут угощают, очень вкусная, но то, что она местная, никто и не говорит. Зачем обманывать? И так хватает тех, кто этим занимается.
Сегодня, как вещают местные власти, почти по всей Якутии разводят оленей, аж в двадцати муниципальных районах. На развития оленеводства в 2022 году предусмотрено 1, 045 млрд. рублей, что на 237 млн. рублей больше, чем за 2021 год. Серьёзно, однако!
«Государственная поддержка предоставляется в виде субсидий и имеет заявительный характер. Субсидии на содержание поголовья предусмотрены в рамках переданных полномочий, отбор проводит сам орган местного самоуправления. По остальным направлениям порядки, условия и требования предоставления субсидий будут размещены на официальном сайте министерства. Результаты будут объявлены в апреле текущего года», — говорит местный замминистра сельского хозяйства Прокопий Николаев.
В переводе с чиновничьего на русский: нам дают какие-то цифры, мы выделяем деньги. Местные сами всё проверяют. Всё типа честно. Никаких «попилов». Безусловно, нет даже никаких сомнений! Всё так и есть. Только вот оленины в Якутске нет. А та, что всё-таки появляется, — с Ямала или с Чукотки.
Ханты-Мансийск, тут тоже вроде как должны быть олени. Во всяком случае, оленеводы в данном регионе есть, очень даже знаменитые. Но оленина и тут привозная. Почему? Как объяснили рестораторы, так просто выгодней — из Ямало-Ненецкого автономного округа получается и дешевле, и качественней.
Оттуда везут и за границу, за 2020-й на экспорт отправили 390 тысяч тонн, основной покупатель — Финляндия (360 тысяч тонн). Хитрые чухонцы выдают нашу оленину за свою, лапландскую, и объясняют приезжим — дескать, поэтому так дорого. Экология, охрана природы, и всё такое. Русским туристам ещё говорят о том, что это мясо того самого северного оленя. Из мультика.
Как несложно догадаться, от экспортных поставок простые бельдыевы ничего не имеют, всё держат две фирмы: МП «Ямальские олени» и МУП «Мясоперерабатывающий комплекс „Паюта“». Закупочные цены «ниже плинтуса», но те, у кого товар всё-таки берут, всё равно довольны. Иначе его вообще придётся выкинуть. Что-то продать в обход местных чиновников невозможно, даже в другие регионы. Мясо тут же объявят заражённым, а нарушители спокойствия понесут кару. Могут даже животных перебить, были прецеденты.
В ХМАО оленеводство немножко всё-таки есть, но в основном «туристическое». Специальные «потёмкинские деревни», то есть стойбища, финансируемые из местного бюджета на поддержку «коренных национальностей» и иных фондов. Плюс периодически устраивают более масштабные «мероприятия», так, с 4 по 9 марта 2022 года в столице округа пройдёт VII Всемирный конгресс оленеводов.
Почему не в Салехарде? А потому, что власти ХМАО подсуетились, а чиновники из ЯНАО не успели.
«Выбор места проведения столь значимого для всего циркумполярного Севера мероприятия неслучаен. Всемирный конгресс оленеводов входит в план мероприятий Арктического совета, где до 2023 года председательствует наша страна. Оленеводство остается фундаментом устойчивого развития многих северных народов, при этом переживает непростые времена. Именно поэтому внимание к проблемам отрасли особое», — пояснил представитель Югры в Совете Федерации Александр Новьюхов.
Непростое — факт. Вся советская инфраструктура по поддержке жителей тундры разрушена, да и само оленеводство, по сути, тоже. Стоит отметить, что в «Стратегии» этот момент обозначен — скрывать глупо.
По бескрайним просторам севера ездили многочисленные аэросани, там летали самолёты и вертолёты, людям привозили еду и почту, приезжали врачи, учёные. Всего этого уже давно больше нет, и восстановить данную систему нынешняя власть не в состоянии. Даже если это кто-то захочет. Всё растащат и скажут, что так и было.
Техника давно уничтожена, горючее стоит запредельных денег, городки оленеводов заброшены, а специалисты поумирали или разбежались. Возрождать оленеводство некому и не для кого. Согласно приведённым в тексте «Стратегии» цифрам, сегодня в отрасли занято около 4500 человек. Тогда как в годы СССР это было более 50 тысяч человек.
К примеру, кто и как будет решать проблему огромной популяции диких северных олений, которые в прямом смысле этого «объедают» своих домашних сородичей. После того, как была запрещена охота, рогатые расплодились сверх всякой меры, а теперь, когда люди покинули эти места, оленей и стрелять-то некому. Более того, тут же набегут всякие экологи, гринписовцы и прочие деятели из WWF, коих стоило бы переселить на ПМЖ как раз в эти места. И едросы, которые давят свой народ, тут же начнут лебезить перед иностранными вымогателями.
Совет Федерации предлагает «мега-попил», прикрываясь красивыми лозунгами. Типа, каждому оленю нужно устроить федеральное регулирование, иначе он будет нарушать экологию и уничтожать тундру. ESG-подход — и никак иначе!
ESG — это на родном языке едросовских хозяев, «Environmental, Social, and Corporate Governance». То есть экология, социальная ответственность и управление. Для того, чтобы производить грамотные «иньвестиции». Исключительно в эти самые компании, которые следуют принципам экологичности, социальной ответственности и работают над повышением уровня корпоративного управления. Всё серьёзно!
Социально ответственному оленю покажут, где можно жрать ягель, а где нет, куда экологично гадить, а куда корпоративное управление не позволяет. И, главное, он станет приносить баснословную прибыль. Примерно как Остап Ибрагимович вещал жителям Васюков. Рост продукции на внутренний рынок и на экспорт в десятки раз!
Как? Субсидирование, субсидирование и ещё раз субсидирование. Плюс иные бюджетные траты. Каждому оленю по цифровому ошейнику, каждому оленеводу — по дрону и ПК с выходом в интернет. Напрямую через спутник. Который тоже ещё надо запустить. И вот тогда всё учтём, запротоколируем и зарегулируем. За счёт федерального госбюджета.
Общая цифра трат пока обсуждается. Но её уже можно прикинуть. На 173 тысячи виртуальных якутских оленей в год тратят более миллиарда рублей, на 1,98 млн. всех оленей, соответственно, запросят около 15 млрд. рублей в год. То есть не менее 120−150 млрд. рублей на всю программу в совокупности, а то и побольше. Одни спутники и интернет чего стоят, не говоря уже о миллионах электронных ошейников. Дороговатая оленинка получается…