И старается стереть имя и дело Сталина из пантеона героев Великой Победы?
В нестройном хоре хулителей Великой Победы, одержанной советским народом над немецко-фашистскими захватчиками под руководством Коммунистической партии во главе с И. В. Сталиным — Верховным главнокомандующим Вооруженных Сил СССР, Председателем Государственного комитета обороны СССР — прорезался ещё один тоненький голосок. Принадлежит он главе ОВЦС (Отдела внешних церковных связей) Московского патриархата РПЦ митрополиту Илариону (Алфееву).
Нападки Алфеева на вождя Великой Победы И. В. Сталина — далеко не первые. Помнится, лет десять назад он этим уже занимался. И получал от автора этих строк ответ на одном из православных сайтов, смысл которого сводился к тому, что именно советская традиция, в значительной мере сформированная И. В. Сталиным, ведёт свой исторический диалог и прочерчивает свою историческую преемственность с дореволюционной Россией. Повторю эту мысль ещё более четко и членораздельно.
Между имперской и советской эпохами, каждая из которых знаменовала величайшую веху русской традиции, пронесенной через века, сохранившей нам страну, народ и Историю, традиции, которой мы заслуженно гордимся сегодня и будем гордиться завтра, занозой застряло безвременье буржуазных временщиков-ликвидаторов.
Оно продолжалось недолго — всего полгода с небольшим. Но и их хватило, чтобы показать стране и миру, что буржуазные выкормыши из числа политиков того времени озабочены только одним. Продолжая грязную и позорную войну, не имевшую ничего общего с защитой Отечества, и проливая в ней реки народной крови, обеспечить себе максимум прибыли, распиливая военный бюджет, и не останавливаясь даже перед сдачей страны иностранному капиталу — одно «дело Военно-промышленных комитетов» чего стоит!
«Февраль — яркий пример внешнего управления с согласия самих управляемых», — эта удивительная по точности оценка принадлежит отнюдь не В. И. Ленину и не И. В. Сталину. А американскому послу в Петрограде Дэвиду Фрэнсису, который, надо полагать, очень хорошо представлял себе, о чем говорил, зная предмет разговора изнутри.
Компрадорская буржуазия в Феврале 1917 года, заметим, что при непротивлении и даже поддержке тогдашнего церковного священноначалия, не только предала самодержца, «помазанника Божиего на Земле», но и обрушила русскую историческую традицию и русскую, российскую историческую преемственность и повела дело к ликвидации страны, дав зеленый свет самым разнообразным сепаратизмам — всем вместе и каждому по отдельности. Об этом уже говорилось, причём с приведением соответствующей хронологии, поэтому не будем повторяться.
Планы компрадорской буржуазии разрушил Великий Октябрь того же 1917 года, который спас страну, сохранил её государственность, а затем, в ходе последующих событий, шаг за шагом с помощью выверенного и продуманного государственного строительства, страну восстановил. В том виде, в котором это было возможно. Потому что к тому моменту, как большевики… нет, не взяли, а подобрали власть, брошенную сдавшей страну буржуазией, распад зашёл очень далеко, и унитарные модели, примененные «в лоб», уже не работали.
В. И. Ленин собрал Россию на конфедеративной основе, постепенно двинувшись к федерации, а И. В. Сталин, завершив федеративное строительство, опять-таки постепенно вышел на фактическую унитарность, превратив границы между республиками из политических в административные, сугубо формальные.
И очень важно: все свои преобразования и В. И. Ленин, и И. В. Сталин вели в условиях не только жёсткого внешнего противодействия, но и не менее ожесточённой внутрипартийной борьбы, главным «фронтом» в которой была борьба с Троцким и троцкизмом — этой буржуазно-олигархической «пятой колонной» в РСДРП (б) — РКП (б) — ВКП (б). Подробнее об этом опять-таки говорилось.
А теперь к тому спутанному потоку даже не сознания, а скорее эмоций, что исторг из себя Алфеев, который никакого удивления не вызывает, но ответа требует. По порядку.
Первое. Бутовский полигон, к которому ступая по солженицынским стопам и продолжая его ложь и демагогию, он апеллирует. Отнюдь не раболепствующий перед советской историографией, но придерживающийся исторической правды исследователь Виктор Земсков, в отличие от Алфеева, доктор исторических наук, свидетельствует:
«Человеческая жизнь бесценна. Убийство невинных людей нельзя оправдать — будь то один человек или миллионы. Но исследователь не может ограничиваться нравственной оценкой исторических событий и явлений. Его долг — воскрешение подлинного облика нашего прошлого. Тем более когда те или иные его аспекты становятся объектом политических спекуляций. Всё это в полной мере относится к проблеме статистики (масштаба) политических репрессий в СССР.
Ещё в начале 1954 года в МВД СССР была составлена справка на имя Н. С. Хрущева о числе осуждённых за контрреволюционные преступления, то есть по 58-й статье УК РСФСР и по соответствующим статьям УК других союзных республик, за период 1921—1953 годов. (Документ подписали три человека — Генеральный прокурор СССР Р. А. Руденко, министр внутренних дел СССР С. Н. Круглов и министр юстиции СССР К. П. Горшенин).
В документе говорилось, что, по имеющимся в МВД СССР данным, за (этот) период за контрреволюционные преступления было осуждено Коллегией ОГПУ, тройками НКВД, Особым совещанием, Военной коллегией, судами и военными трибуналами 3 777 380 чел., в том числе к высшей мере наказания — 642 980 (см.: Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 9401. Оп. 2. Д. 450).
Таким образом, спекулируя на теме Бутовского полигона, Алфеев демагогически подменяет собственной субъективной и к тому же эмоциональной оценкой не специалиста объективные исторические процессы, в которых не только не пытается разобраться, но и с готовностью выступает ретранслятором позиции сил, враждебных России и нашему народу. Заинтересованных в том, чтобы подорвать наше единство и разрушить точку опоры, которой стала Великая Отечественная война и Великая в ней Победа.
-
ΙΣΧΣΝΙΚΑ-888
Иларион (Алфеев) (справа)
Спекуляции на том, что и 643 тыс. — «это много», разбиваются о масштабы приписок, совершенных «солженицынствующими» фальсификаторами с их якобы «66 млн жертв»; истерика, поднятая Алфеевыми & Co явно замахивается совсем на другие цифры, чем те, что отысканы в архивах и приведены В. Н. Земсковым.
Мы уж не говорим о том, что к теме войны, о которой вроде бы пытается рассуждать Алфеев, «оценивая» роль в ней И. В. Сталина, Бутовский полигон не имеет никакого отношения, это — разные темы. Важно и другое: что репрессии 1920−1930-х годов, которые Алфеев пытается повесить на Сталина, осуществлялись на местах, и как следует из трудов многих историков, кстати, в отличие от не историка Алфеева, докторов исторических наук — Юрия Жукова, Юрия Качановского и других, объяснялись местными условиями.
Во-первых, страхом местных руководителей за свою судьбу и обусловленным этим желанием «бежать впереди паровоза», со всеми сопутствующими этому перегибами. Во-вторых, сведением ими счетов со своими оппонентами там же, на местах, прикрытым «генеральной линией» советского федерального центра, как они её интерпретировали.
И в-третьих, это очень важно, — для дискредитации линии этого центра и лично И. В. Сталина. Грубо говоря, репрессии были как сталинскими, направленными против коррупции и контрреволюционного предательства определенной части партийной верхушки, той самой, из которой впоследствии вышли и «оттепельщики», и «перестройщики», и «реформаторы», так и антисталинскими, рассчитанными на то, чтобы воспользовавшись моментом, подорвать авторитет вождя в народе.
Более того, репрессии в низах именно антисталинскими и были, напомню пример того же Хрущева с его «соцобязательствами» по расстрелянным и высланным по Москве. И не случайно на полях его записки с соответствующими предложениями в ЦК Сталин собственноручно написал «Уймись, дурак!».
Важный момент: в самой Церкви даже завзятые антисоветчики, немножко более глубокие, чем Алфеев, этот нюанс улавливают. Так, председатель одной из патриарших комиссий о. Дмитрий Смирнов, регулярно осуществляющий нападки на Сталина, ставит ему в заслугу «уничтожение ленинской гвардии». Смирнов здесь наводит тень на плетень в другом: ни один из бывших партийных руководителей, попавших под каток репрессий в 1930-е годы, ни к какой «гвардии» не относился.
И борьбу с ними на партийном фронте вёл не только Сталин, но и сам Ленин (хрестоматийный пример предания гласности Зиновьевым и Каменевым секретного решения ЦК РСДРП (б) об Октябрьском вооруженном восстании, оформленного как несогласие с линией партии).
В связи с этим заведомой неправдой является утверждение Алфеева о том, что РПЦ, канонизировав новомучеников и исповедников, тем самым якобы выразила негативное отношение к И. В. Сталину. Канонизация — акт персонального прославления перед Богом, и никаких политических коннотаций, как позитивных, так и негативных, она не содержит и не несёт. Причисление к Лику Святых — это не о земной суете, это — о Божественной Вечности.
Патриарх Алексий I. Иерусалим, 1945
Об этом неоднократно говорил и Патриарх Кирилл, и не только действующий, но и предыдущий предстоятель Алексий II, а также многие другие священнослужители. Алфееву, видно, неизвестна, или он позабыл оценку действительной роли советского лидера, сформулированной одним из прежних патриархов Алексием I. Приведем её, чтобы отдать вождю дань церковной памяти и тем самым оттенить бесцеремонность представителей нынешней иерархии РПЦ в пересмотре, казалось бы, незыблемых исторических оценок:
«Великого Вождя нашего народа, Иосифа Виссарионовича Сталина, не стало. Упразднилась сила великая, нравственная, общественная: сила, в которой народ наш ощущал собственную силу, которою он руководился в своих созидательных трудах и предприятиях, которою он утешался в течение многих лет…
Об его напряженных заботах и подвигах во время Великой Отечественной войны, об его гениальном руководстве военными действиями, давшими нам победу над сильным врагом и вообще над фашизмом; об его многогранных необъятных повседневных трудах по управлению, по руководству государственными делами — пространно и убедительно говорили и в печати, и, особенно, при последнем прощании сегодня, в день его похорон, его ближайшие соработники.
Его имя, как поборника мира во всем мире, и его славные деяния будут жить в веках. Мы же, собравшись для молитвы о нем, не можем пройти молчанием его всегда благожелательного, участливого отношения к нашим церковным нуждам. Ни один вопрос, с которым бы мы к нему ни обращались, не был им отвергнут; он удовлетворял все наши просьбы.
И много доброго и полезного, благодаря его высокому авторитету, сделано для нашей Церкви нашим Правительством. Память о нем для нас незабвенна, и наша Русская Православная Церковь, оплакивая его уход от нас, провожает его в последний путь, «в путь всея земли», горячей молитвой», — такими словами обратился к РПЦ и верующим Алексий I в марте 1953 года.
Строго говоря, сан священника, а тем более иерарха, коим является митрополит, не позволяет Алфееву ни брать под сомнение эту позицию, ни разбрасываться волюнтаристскими политическими оценками, ибо тем самым он попросту необоснованно «приХватизирует» и узурпирует мнение Церкви, не имея на это никакого права. И к тому же ей вредит, серьёзно подставляя в общественном мнении, которое после таких заявлений Алфеева вправе предъявить церковному клиру обвинение во вмешательстве в политику, что противоречит Уставу РПЦ и Основам ее социальной концепции. А также противопоставляет Церковь народу, уровень поддержки Сталина в котором достигает 70%.
Еще раз Алфеев говорит заведомую неправду, когда квалифицирует действия И. В. Сталина в 1930-е годы как нанесение ущерба обороноспособности страны, которое выразилось в «ослаблении армии». Подобно многим верхоглядам, неспособным заглянуть в суть вещей, он никак не связывает зачистку значительной части высшего командного состава РККА с развернувшейся в партии и в армии борьбой с наследием Троцкого. Алфеев просто не берет в расчет общеизвестный факт, что значительная часть высшего и среднего командования вышла из периода, когда военным строительством в должностях глав Реввоенсовета и Наркомвоенмора руководил Троцкий (1918−1925 гг.).
После того, как сам Троцкий в декабре 1935 года договорился с нацистами о взаимодействии в будущей войне против СССР, которая должна была закончиться его воцарением в Кремле при поддержке вермахта и расчленением страны на рейхскомиссариаты, сохранять эти кадры в военном командовании было ошибкой. Конкретные, отдельно взятые командиры и командующие, возможно и были преданными советским патриотами. Но неизвестно, как бы они повели себя в ситуации, когда выбор диктовался бы не ситуацией на фронте, а политическими раскладами в верхах, из которых начали бы поступать противоречивые инструкции и приказы. Мы разве не видели, как это происходило в том же 1991 году?
Самый надежный способ обездвижить военных, отключив поддержку ими действующей власти, — устроить на их глазах разборку в верхах с неясным исходом. Да и мировая история знает немало случаев предательств генералитета, один из последних — практически бескровное взятие в апреле 2003 года американцами Багдада. А шеф нацистского СД Шелленберг в своих мемуарах свидетельствует, что контакты германского Генштаба с тем же Тухачевским, главной креатурой Троцкого внутри советской военной организации, были установлены еще в середине 1920-х годов, во время его берлинской стажировки.
Сталин на Параде Победы. 1945
Ну и последнее. Насчет «приписывания» Сталину в годы «культа личности» победы в войне, которая-де на самом деле принадлежала «всему народу». Война, конечно же, была выиграна народом, ибо побеждает всегда народ, который сражается с оружием в руках за свою свободу, честь и независимость. При одном НО: план на войну, разрабатываемый Генштабом, утверждается Верховным Главнокомандующим, который всегда несёт полную и всеобъемлющую историческую ответственность за его реализацию. И, следовательно, за результаты всенародной борьбы.
Ведь тот же самый народ почему-то не смог ничего противопоставить тому же германскому милитаризму, ведомому прусским генералитетом, в Первую мировую войну, несмотря на определенный вклад Николая II в восстановление управления войсками после принятия на себя Верховного Главнокомандования. Просто у царя не получилось выстроить надежную, функциональную и управляемую государственную систему, способную проводить в жизнь его волю, а Сталин — минуточку, не монарх, а светский лидер! — это сделать смог.
Именно в этом их историческая разница. Представим себе взвод, роту или полк, где каждый сам себе командир. Такой, извините, сброд разве способен на победу? Конечно, нет. Или, чтобы было понятнее Алфееву, в храме без настоятеля и остального священноначалия может ли состояться Божественная литургия? Кто ее будет служить? Не говоря, уж о таинствах исповеди и причастия…
Именно через призму этой единоличной ответственности за судьбу страны Сталин, кстати, и воспринимал донесения того же Рихарда Зорге, которого всуе, по следам на редкость бездарного и непрофессионального, если не сказать лживого фильма, упоминает в своих наветах на вождя Алфеев. Такие донесения Сталину на стол ложились ежедневно десятками: любой глава государства начинает рабочий день с сообщений спецслужб, легальной и нелегальной агентуры, причем не одной-единственной, а всех имеющихся.
И сохранявшаяся до самого 22 июня неопределенность и противоречивость этих донесений, из которых Алфеев в курсе только того, что сообщал Зорге, а об остальных попросту не осведомлен, не давала вождю ясности. Не было однозначных оснований для принятия решения — того или иного. Приходилось, лавируя, выжидать, чтобы не наделать непоправимых глупостей, результатом которых в той ситуации вполне мог стать единый фронт Запада против СССР.
«Мерой сталинских достижений», а отнюдь не провалом, крупный американский историк и политический кукловод Генри Киссинджер, владеющий несравнимо большим, чем у Алфеева, объемом информации, в своей книге «Дипломатия» (М., 1997) назвал смену предвоенных приоритетов Гитлера, в частности, его нападение в первую очередь на Запад. И только потом на СССР, и это позволило выиграть два года на подготовку. Но что нашему «герою» Киссинджер?
И чтобы Алфееву всё стало ясно до конца. Какую личную ответственность как глава ОВЦС он готов понести за провалы последних лет на «константинопольском» и украинском направлении? Уточним: соответствует ли он, по его собственной совести, занимаемому месту или сохраняет его из карьерных соображений, рассчитывая забраться ещё выше? Ведь в отличие от подготовки гитлеровской агрессии против СССР, все процессы последних лет в церковной сфере развивались открыто и имели широкое публичное освещение.
Почему же их вектор оказался прочерченным против задач всеправославного единства и национальных интересов России, для которой РПЦ остается важнейшим инструментом собирания Русского мира? «Чем кумушек считать — трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться», — завещал подобным руководителям «дедушка Крылов». А то в своем глазу эти руководители, провалив всё, что можно и продемонстрировав вопиющую несостоятельность и профессионально-дипломатическую непригодность, бревна не видят. А вот у И. В. Сталина, благодаря глобальному политическому, социально-экономическому и промышленному наследию которого мы до сих пор ещё держимся, они настырно, с упорством, достойным лучшего применения, пытаются отыскать соринку.
И набираясь нескромной дерзости, ещё и проповедуют, ничтоже сумняшеся, свои антиисторические фальсификаты с высоких трибун и амвонов. Хотя, судя по настроениям паствы, эти фальсификаты своей цели не достигают и лишь усиливают в её среде поддержку имени и дела И. В. Сталина. И чем больше Алфеевы, витийствуя, клевещут — тем быстрее и круче будет эта поддержка возрастать. Так что зря они, забыв об интересах страны, народа и Церкви, делают ставку на «Иванов, не помнящих родства». Не пройдет у них этот лукавый номер!