Стремление Вашингтона обелить крымско-татарских радикальных исламистов является продолжением политики США, приведшей к катастрофе 11 сентября 2001 года. Об этом в интервью ФАН заявил крымский политолог Владимир Джаралла.
Ранее посольство РФ в США сообщило в своем Twitter-аккаунте о попытках Вашингтона вмешиваться в религиозные дела в Крыму. Приверженность свободе вероисповедания используется в качестве политического слогана, поясняется в заявлении. К нему приложено изображение части текста законопроекта, который ранее был внесен в палату представителей Конгресса Соединенных Штатов. Этот документ среди всего прочего предполагает введение карательных мер против якобы нарушений Российской Федерацией «религиозных свобод на Украине».
«Нужно отдать должное профессионализму американских «фабрик мысли», которые, отбросив ненужные условности, работают на свое правительство, — отметил Джаралла. — Проанализировав ситуацию в сфере общественных отношений как на Украине, так и в России, Соединенные Штаты сделали правильный вывод, что одним из наиболее уважаемых институтов в обеих странах является религия — и именно с ним надо проводить серьезную работу».
Политолог заявил, что Вашингтон уже в течение долгого времени играет в игру под названием «хорошие и плохие радикальные мусульмане», первыми из которых являются, конечно же, те, которые работают в интересах американцев.
«Однако история с 11 сентября 2001 года продемонстрировала все недостатки подобной политики, — напомнил эксперт. — Тем не менее полностью избавиться от искушения работать на этом поле Соединенные Штаты не смогли. В случае же с Крымом такие заигрывания кажутся им безопасными, поскольку полуостров находится на значительном удалении от американского континента».
По словам собеседника ФАН, ситуация в сфере ислама в Крыму развивалась следующим образом: в начале 2000-х годов там появились так называемые «радикальные исламисты», в том числе целый ряд политических организаций, которые в других странах были запрещены. На Украине же, продолжил Джаралла, в связи с тем, что в этой стране мусульманская религия никогда не играла существенной роли, на подобное смотрели сквозь пальцы, исходя из принципа свободы вероисповедания.
«Однако очень скоро выяснилось, что на полуострове сформировалась удивительная смесь радикального ислама и крымско-татарского национализма, — заметил политолог. — Периодически это пугало украинские власти, но, поскольку ситуация развивалась ни шатко ни валко, ответных действий с их стороны не последовало».
По словам эксперта, ситуация в корне поменялась после воссоединения Крыма с Россией в 2014 году: в течение трех месяцев на законодательном уровне были решены все вопросы, которые касались межнациональных отношений. Что же касается радикальных религиозных движений, добавил собеседник ФАН, то с ними у Российской Федерации, в свое время прошедшей «через боль и кровь», разговор оказался короткий: все политические организации исламистов официально прекратили свое существование, а многие их руководители покинули территорию полуострова, переехав на Украину.
«Тем не менее в Крыму сохранились неофициальные, можно сказать, подпольные ячейки этих организаций, — подчеркнул Джаралла. — Они, в свою очередь, стали предметом забот российских спецслужб, которые проводят мероприятия по пресечению их деятельности. Естественно, все это сразу подхватывается на Украине, где пропагандистская машина отрабатывает подобные инфоповоды в нужном для себя направлении. Теперь к этому дискурсу присоединились и Соединенные Штаты, где парламентарии готовят очередные законодательные инициативы, в которых абсолютно бездоказательно и без рассмотрения сути вопроса выдвигаются обвинения против российских властей».
В то же время, добавил политолог, американцы обеляют деятельность подпольных ячеек крымско-татарских исламистов, представляя их жертвами «наступления Москвы на религиозную свободу».
«Нас же должна интересовать реальная картина событий, а не то, какие оценки им дают чуждые нам люди, к тому же являющиеся нашими противниками», — резюмировал эксперт.
Ранее Джаралла указал на улучшение отношений России и ФРГ на фоне реализации «СП-2».